Герман Роршах - Чернильные пятна. Как распознать преступника

Нам остается назвать в качестве последнего фактора процент форменных и формоцветовых ответов. Процент хорошо увиденных форм у нашего испытуемого составляет 77 %. Но если учесть, что столь близко стоящие к формам все ФЦв-ответы с Цв, заключенным в скобки, так называемые ответы светотени, увидены четко, то тогда мы должны считаться с количеством 80–85 % Ф+. К тому же два из плохо увиденных образов, которые понижают Ф+-процент, являются анатомическими истолкованиями, которые у людей без медицинского образования почти всегда связаны с комплексом интеллектуальности или позволяют сделать вывод об ипохондрической озабоченности, а возможно, связаны и с тем, и с другим. Ф+-процент, равный 80–85 %, является хорошим показателем, так как существенно большего числа, приближающегося к 100 % (и даже равного 100 %) четко увиденных форм, достигают среди «нормальных» людей только явно педантичные и придирчивые, которые назойливо стремятся к абсолютной объективности, а потому в итоге у них оказывается только два или три целостных ответа. В остальном это будут Д или Дд, так как отважиться на конструктивный и комбинаторный ход мысли такие испытуемые не смеют. От этого типа наш пациент, несмотря на свое стремление хотя бы частично, осторожно и тревожно адаптироваться, находится далеко.

ФЦв являются теми ответами, которые символизируют способность к аффективному приспособлению и умению входить в контакт с людьми, особый род совпадения аффективного и интеллектуального приспособления. Можно сказать, что ФЦв характеризуют способного к адаптации здорового человека. Наш испытуемый имеет только один формоцветовой ответ, да и тот является спорным, столь же успешно его можно отнести к цветоформовому ответу или форменному ответу. Именно здесь находится брешь в эмоциональной жизни нашего пациента, которая, с одной стороны, состоит из экспансивно эгоцентричной аффективности, а с другой – хорошо сознаваемого, осторожного приспособления, представленного в ответах светотени. Умение и желание пользоваться своими способностями, вне всякого сомнения, существуют у нашего испытуемого. Ему действительно удалось это проявить в необычайно высокой степени при проведении эксперимента, что позднее подтвердил Оберхольцер.

Подведем итоги того, к чему мы пришли в результате интерпретации экспериментальных данных: невроз с интроверсивным типом переживания, то есть с преобладанием психастенических черт, не обходится без явлений навязчивости. В аффективной сфере наблюдается недостаточная свобода при адаптации к окружающим людям, а также противоречия между двумя тенденциями, одна из которых – депрессивно окрашена, хорошо сознаваема, и является не чем иным, как чрезмерно заинтеллектуализированным способом приспособления, а другая – экспансивная, эгоцентричная, эмоциональная. В общем перед нами – достаточно высокий интеллект, оригинальный, не столько абстрактный, сколько конкретный, скорее индуктивный, чем дедуктивный. Но мы обнаруживаем противоречия и в интеллектуальной сфере: отсутствие внимания к тому, что сразу бросается в глаза, и недостаток практичности. Так что и здесь мы находим противоречие: с одной стороны, имеется навязчивая склонность к абстрагирующему, обобщающему мышлению, с другой – стремление в своих образных конструкциях исходить не из самого важного, а из какого-либо личностно значимого пункта, обусловленного существующими у испытуемого комплексами, и тогда действительно копаться и запутываться в мелочах. При этом отсутствует разорванность мышления, пациент как аффективно, так и интеллектуально остается логичным и владеющим собой.

Мы не уделили должного внимания еще одному фактору экспериментальных данных – трем промежуточным фигурам. Промежуточные фигуры всегда означают особый вид оппозиции. Если тип переживания экстратенсивный, то речь идет об оппозиции, направленной к внешнему миру: об упрямстве, стремлении ввязываться в полемику, противоречить, об агрессивном своенравии. Если тип переживания амбиэквальный, то оппозиция проявляется по отношению к своему собственному сознанию. В этом случае возникают скепсис, сомнения, неспособность на что-либо решиться, промедление и колебания, а также аффективные амбивалентность и амбитенденциозность, нередко также стремление к чрезмерной основательности, мания коллекционирования, повышенное стремление к совершенствованию, проявляющееся самыми разными способами. Если тип переживания интроверсивный, то промежуточные фигуры означают оппозицию, проявляющуюся по отношению к своим самым глубоким желаниям: постоянное недовольство и недоверие по отношению к своей самости, ощущение несостоятельности любого рода, излишние обстоятельность и сомнения, иногда флегматичность и аскетизм.

У нашего пациента явно выраженный интроверсивный тип переживания, близкий к амбиэквальности. Итак, будут преобладать идеи несостоятельности, особенно те, которые направлены против своего глубинного Я, в частности, против продуктивной сферы – недоверие по отношению к себе и продуктам своего творчества. Но мы можем встретить и проявления, характерные для амбиэквального типа, так как знаем, что у нашего пациента вытеснены как интроверсивные, так и экстратенсивные моменты, а коартация всегда направлена против амбиэквальности. Таким образом, мы будем находить как скептицизм и сомнения, так и амбивалентность. Очевидно, что оппозиция по отношению как к психическим глубинам (intro), так и к сознанию комбинируется, в результате чего возникают придирки, недовольство, сомнения в собственных знаниях и уме, затруднения в принятии решений, фантазии о своей несостоятельности, навязчивые проверки и исправления, стремление к чрезмерной основательности, рассмотрению вещи со всех сторон. При этом стиль подхода испытуемого меняется от строгой объективности и педантических проверок до удовлетворенности тем, что есть (аскетизм). Таким образом, сразу становится очевидна доля невротизма; поражает, как невротические признаки буквально бросаются в глаза, стоит только обратиться к данным эксперимента, в которых имеются промежуточные фигуры. Наличие последних часто говорит в пользу невроза, почему – я пока еще не знаю. Кроме промежуточных фигур, вероятно, и в других факторах мы обнаружим немало признаков, помогающих диагностировать невроз. Но для этого необходимо накопить больше данных.

В нашем случае промежуточные фигуры отличаются еще одной дополнительной, индивидуальной чертой: они используются как светотени, по крайней мере две из них, причем совершенно схожим способом. Я имею в виду две дороги с перспективой на Таблицах II и IX. Так, мы приходим к некоторым другим закономерностям: когда мы исходили из рассмотрения промежуточных фигур, тогда пришли к выводу об идеях несостоятельности. Если мы будем исходить из другой половины формулы – ДМжФ(Цв), из истолкований светотени, то придем к осторожно приспосабливающемуся и сознательному, волевому, контролируемому заряду аффективности, о котором у нас уже была речь. Бесспорно, что идеи несостоятельности и попытка избавиться от них, с одной стороны, и робкий, терпеливо поджидающий возможности проявиться заряд аффективности – с другой, тесно связаны друг с другом. Можно ожидать, что каждый из этих двух факторов связан также с содержанием соответствующих ему ответов, и насколько я знаю, так и есть на самом деле. Тот, у кого обнаруживаются бросающиеся в глаза истолкования светотени, в ответах скрывает важные приметы комплексов именно в форме завуалированной реализации желаний. В нашем случае это архитектурные ландшафты, у других испытуемых – замки и башни, а также многое другое. Там, где обнаруживаются такие истолкования, можно делать вывод: испытуемый чувствует внутренний разлад, он расстроен, выбит из колеи, бессилен, негармоничен. Он проецирует эти ощущения в форме реализации желаний в построенные, то есть истолкованные, архитектурные сооружения, улицы, храмы, арки. Чувство несостоятельности, связанное с ощущением собственной неподлинности, фальши, которое обнаруживается при интроверсивности в промежуточных фигурах, а также несвободный, депрессивно-осторожный заряд аффективности, который проявляется в истолкованиях светотени, по-видимому, являются бессознательной основой истолковываемых строений, символизирующих попытку исправления.