Малкольм Гладуэлл - Разговор с незнакомцем [litres]

И вот что получилось в результате: «Из 22 курсантов 12 указали на врача… Ох и удивился же он: “Да вы что, ребята! Меня до сегодняшнего утра вообще здесь не было! Я отдыхал на Гавайях!”» [46]

Если бы ошибся один курсант, это было бы объяснимо. Людям свойственно ошибаться. Ладно, пусть двое или даже трое. Но 12 «свидетелей»! Да при таком раскладе любой суд отправил бы незадачливого доктора за решетку.

После терактов 11 сентября Морган стал работать на ЦРУ. Там он пытался донести до коллег важность своих открытий. У американских спецслужб есть шпионы и осведомители во всех концах мира, они получают сведения от людей, которых захватили в плен или завербовали. При этом далеко не все источники являются одинаково надежными. Как определить, каким данным можно верить, а каким нет? Морган хотел, чтобы в ЦРУ поняли: если информация, поставляемая источником, получена им в стрессовой ситуации – скажем, он только что побывал в какой-то страшной переделке в Ираке, Афганистане или Сирии, – то эти сведения вполне могут оказаться неточными и даже неверными, причем сам источник об этом не будет догадываться. Он станет упрямо повторять, как в истории с врачом из учебного центра: «Это тот самый человек! Я точно знаю, это был он!» – хотя в действительности доктор в ту пору находился за тысячу миль от Северной Каролины. И в результате возникнут серьезные недоразумения.

Поэтому, узнав о методах, посредством которых Митчелл и Джессен пытались разговорить Халида Шейха Мохаммеда, Чарльз Морган пришел в ужас:

«Я много раз говорил специалистам – и до того, как пришел в ЦРУ, и когда уже работал там, – что пытаться добыть информацию у человека, целенаправленно лишая его сна, – примерно то же самое, что попробовать улучшить качество звука у радиоприемника, колотя по нему кувалдой… На мой взгляд, это совершенно бессмысленно».

10 марта 2007 г., спустя четыре с лишним года после того, как агенты ЦРУ поймали его в пакистанском городе Исламабаде, Халид Шейх Мохаммед наконец-то сделал первое публичное признание. Произошло это на заседании трибунала, который состоялся на военно-морской базе США в Гуантанамо, в знаменитой тюрьме. Кроме самого обвиняемого присутствовали еще восемь человек: личный представитель, назначенный пленнику, переводчик и офицеры из высших эшелонов вооруженных сил США.

Подсудимого спросили, понимает ли он суть происходящего. Он ответил утвердительно. Тогда вслух зачитали обвинения. Через представителя Халид Шейх Мохаммед внес несколько мелких поправок, указав, например, что его имя по-английски пишется несколько иначе, чем то было в документе. Он попросил также сделать перевод стиха из Корана. Обсудили еще несколько процедурных моментов. После чего личный представитель ХШМ стал читать его признание:

«Здесь и сейчас, будучи в трезвом уме и здравой памяти, без всякого принуждения, добровольно, я признаюсь в следующих преступных деяниях:

Я принес беят [присягу] Усаме бен Ладену, поклявшись вести джихад.

Я был начальником штаба у Усамы бен Ладена, отвечал за организацию, планирование, исполнение и отслеживание операции 11 сентября в США.

После гибели Абу Хафса Аль-Масри Абу Ситтаха я руководил работой Секции по производству биологического оружия (например, спор сибирской язвы), курировал операции с применением “грязной бомбы” на территории США».

Затем Халид перечислил все операции «Аль-Каиды», в которых он, по его собственным словам, участвовал как «ответственное лицо, главный организатор, наставник, спонсор (через Казначейство военного совета), руководитель и исполнитель». Список состоял из 31 пункта: Уиллис-тауэр в Чикаго, аэропорт Хитроу в столице Великобритании и лондонский Биг-Бен, многочисленные американские и израильские посольства по всему миру, покушения на Билла Клинтона и папу римского Иоанна Павла II – и еще, и еще, причем с достаточно пугающими подробностями. Вот, например, что гласили пункты с 25-го по 27-й:

25. Я отвечал за наружное наблюдение и сбор данных, необходимых для удара по атомным электростанциям в ряде штатов США.

26. Я отвечал за подготовку, планирование и финансирование террористического акта в европейской штаб-квартире НАТО.

27. Я отвечал за сбор данных и разработку тактики для операции «Боджинка», когда планировалось уничтожить 12 американских самолетов с пассажирами. Я лично организовал наблюдение за рейсами «Манила – Сеул» и «Сеул – Манила» авиакомпании Pan American.

Когда весь текст был оглашен до конца, судья обратился к подсудимому: «А теперь, прежде чем мы продолжим, скажите: заявление, прочитанное сейчас вашим личным представителем, действительно записано с ваших собственных слов?» Халид Шейх Мохаммед подтвердил это и пустился в длинное патетическое объяснение своих поступков. Он был воином, объяснил он, и сражался на поле боя, как любой другой солдат:

«Война началась еще во времена Адама, когда Каин убил Авеля, и идет и поныне. Кровопролитие никогда не остановится. Остальное – всего лишь слова, вопрос терминологии. Вы, американцы, начали Войну за независимость, потом сражались с Мексикой, следом развязали войну в Испании, Первую мировую, затем Вторую мировую. Загляните в учебники истории – и увидите, что вы никогда не прекращали воевать. Такова жизнь».

Удивительное признание Халида Шейха Мохаммеда стало триумфом Митчелла и Джессена. Человек, попавший к ним в руки в 2003 г. воинственным и непокорным, теперь охотно выкладывал все подробности о своем прошлом.

Но сколько бы ни рассказал ХШМ, один важный вопрос так и оставался без ответа: правду ли говорит этот человек? Пережив подобный стресс, всякий оказывается на территории, описанной Чарльзом Морганом. Не признавался ли подсудимый во всех этих преступлениях лишь затем, чтобы прекратить наконец мучения? По некоторым свидетельствам Митчелл и Джессен целую неделю не давали ему сколько-нибудь нормально поспать. После такого обращения ХШМ мог уже не понимать, что он на самом деле помнит.

Нейробиолог Шейн О’Мара в своей книге «Почему пытки не работают» (Why Torture Doesn’t Work) пишет, что продолжительным лишением сна «можно добиться некоторой внешней покорности – но только ценой глубинной и хронической перестройки систем мозга, поддерживающих именно те функции, к которым палачи и хотят получить доступ».

Писатель Роберт Бэр, бывший офицер ЦРУ, ознакомившись с показаниями ХШМ, пришел к выводу, что тот, «мягко говоря, фантазирует». Так, например, одной из своих целей подсудимый назвал здание Plaza Bank в центре Сиэтла. Но Plaza Bank был основан лишь через несколько лет после его поимки. По мнению Брюса Рейдела, другого заслуженного ветерана ЦРУ, сомневаться в заявлениях ХШМ заставляет ровно то же самое обстоятельство, из-за которого он так упорно не хотел говорить, – сознание того, что ему никогда не выйти на свободу. «В жизни ему не осталось ничего иного, кроме славы знаменитого террориста, – говорит Рейдел. – Халид Шейх Мохаммед просто хочет придать своей персоне значительности. Вот под каким углом следует взглянуть на проблему». Действительно, если уж все равно предстоит остаток дней провести за решеткой, то почему бы не попасть в учебник истории?