Михаил Бейлькин - Медицинские и социальные проблемы однополого влечения

Правда, для подобной эволюции были предпосылки в животном мире. Всё живое избегает того, что грозит болью и страданием, все достаточно развитые животные, как и люди, страдают от голода и наслаждаются, утоляя его. Наслаждением сопровождается утоление и полового голода, впрочем, как и удовлетворение более простых потребностей. При этом любое живое существо должно иметь точное представление, какие именно потребности оно испытывает, выделяя первоочередные из них, удовлетворение которых жизненно необходимо. По мере взросления ребёнок обретает способность различать собственные потребности и вполне дифференцированно их проявлять. Потребность при этом становится основой соответствующей мотивации (“мотив” – побудительная причина, повод к какому-то действию). Мотивационное же поведение обычно сопровождается теми или иными эмоциями. Удовлетворение потребности сопровождается эмоциями наслаждения и удовольствия. Напротив, невозможность её удовлетворения приводит к чувству фрустрации с эмоциями неудовольствия и страдания. Успешная борьба, в ходе которой устраняется опасность, сопровождается радостью победы. Поражение, напротив, обычно порождает эмоции страха и ужаса или гнева и ярости.

Очевидно, что роль эмоций – организация мотивационного поведения, способного свести к минимуму чувство неудовольствия и страдания и приблизить к максимуму чувство удовольствия.

Таким образом удаётся сохранить жизнь и здоровье.

В ходе эволюции мозг животных и человека обзавёлся центрами, ответственными за ощущение потребностей, возникновение эмоций и организацию мотивационного поведения.

Это удалось установить благодаря предложенной нейрофизиологами Джеймсом Олдсом и Питером Милнером методике вживления в мозг микроскопических электродов с последующим электрическим раздражением его отдельных участков. В зависимости от места их вживления, раздражение мозга электричеством вызывает самые разнообразные формы поведения животных. Электрическая стимуляция тех или иных отделов мозга сопровождается появлением у подопытных кошек и крыс, собак и обезьян чувства сильного голода или жажды, полового возбуждения или ярости.

Больше всего удивило учёных то, что с помощью одних и тех же электродов можно вызвать либо появление какой-то потребности (например, голода, когда животное жадно поглощает разбросанный по полу корм), либо реакцию удовольствия, которая не сопровождается едой. Разница объясняется разной силой и характером подаваемого на электроды тока. Таким образом, было установлено, что нервные центры удовольствия чаще всего совпадают с центрами потребностей. Впрочем, были обнаружены и центры “чистого” удовольствия (гедонические центры), не связанные с какой-то определённой потребностью. Рядом с ними обнаруживаются и центры неудовольствия, стимуляция которых вызывает у подопытных животных чувства боли или страдания.

С особым триумфом были встречены эксперименты, в которых животное получало возможность самостоятельно раздражать собственный мозг электрическим током, нажимая на педаль или рычажок. Если при этом вызывалось чувство удовольствия, зверёк не убирал лапу с педали на протяжении суток, отказываясь от пищи и отдыха. Питер Милнер в своей книге “Физиологическая психология” (Milner P. M., 1970) приводит график опыта, когда крыса без передышки давила на педаль в течение 24 часов, осуществляя до 200 нажатий за каждый час. Затем она в изнеможении свалилась и проспала целые сутки. Если в распоряжении животного оказывался электрод, введённый в участок, с которого слабым током вызывалась потребность в пище, а более сильным – чувство удовольствия, то оно предпочитало отказ от еды и подачу более сильного разряда, дающего чисто гедонический эффект.

Привязанность животных к “кайфу” ещё ярче выявили эксперименты Джеймса Олдса (Olds J., 1956) с крысами, посаженными в лабиринт, дно которого находилось под током. Пренебрегая болью от разрядов, бивших по лапам, животные добирались до заветного рычажка и самозабвенно начинали давить на него, возбуждая центр удовольствия. В другом опыте в лабиринт запускали крысу, которая предварительно голодала в течение суток. Суть эксперимента заключалось в выяснении, какой силы током способна пренебречь голодная крыса, чтобы добраться до еды в конце лабиринта. Выяснилось, что гедоническое подкрепление было для крысы много привлекательнее, чем пищевое. Ведь в первом случае она выдерживала гораздо более сильную боль, чем при добывании еды. Подобными экспериментами было доказано, что возбуждение центров удовольствия снижает страх животного. Если крысе предстояла драка с сильным противником, то она давала себе “зарядку”, возбудив перед боем центр агрессивности электрическим током. В подобных случаях животное всегда выходило победителем. В опытах с лабиринтом было установлено, что гедоническое подкрепление делает животных более умными и способными “учениками”.

Напомним, что гипоталамус – тот отдел мозга, в котором осуществляется контроль за жизненно важными функциями организма. Сюда поступают “сводки” из всех клеток тела о наличии в них питательных и энергетических веществ, а также о составе электролитов. Здесь находится и “лаборатория” по постоянному контролю над эндокринным балансом. В нём же формируются нервные импульсы, которые ощущаются как потребности.

Гипоталамус функционирует в тесном взаимодействии с другими отделами головного мозга, в том числе с высшими. Если он определяет доминирующую в данный момент потребность, то лобные доли головного мозга организуют мотивационное поведение, определяя тактику, чтобы её удовлетворить.

Поясню сказанное примером из клинической практики.

Больной П. находился в отделении кардиохирургии, где ему была сделана операция на сердце. Хирургическое вмешательство прошло успешно, пациента уже готовили к выписке. П. был человеком достаточно известным в административных кругах города. Он отличался организаторскими способностями, умом и тактом. Каких бы то ни было отклонений в половом плане за ним не водилось. Тем большим было удивление, которое вызвал однажды его “хулиганский” поступок. Когда в его больничной палате находилась медицинская сестра, пациент привлёк её внимание, извлёк свой максимально возбуждённый член из пижамы и направился к ней. Сестра с криком выскочила в коридор. Пациент последовал за ней, даже не прикрыв свой эрегированный половой орган. Дежурный врач, выскочивший на крики девушки из своего кабинета, стал свидетелем нелепой сцены: “любовный порыв” мужчины и габариты его члена в более подходящей обстановке могли бы вызвать восторг и уважение у любящей его женщины, но они абсолютно не соответствовали ситуации больничного коридора и присутствию множества зрителей.