Эдуард Киршбаума - Психологическая защита

Психическая симптоматика еще более бесконечна: ри шражительность, плохая концентрация или рас-н|п и-ни мое 11. внимания, депрессивные состояния, чувство неполноценности, повышенная тревожность, пути зм и т. д.

В восприятии симптоматики существуют определенные закономерности. Люди менее всего склонны серьезно воспринимать психическую симптоматику. Исключение составляет симптоматика, выраженная на уровне болезни, клиники. При этом индивид с трудом воспринимает гот факт, что многие физические симптомы связаны с психическими заболеваниями. Как правило, психопатическую симптоматику неклинической выраженности игнорируют. На нее обращают внимание, если она уже катастрофически сказывается на возможности вести обычный образ жизни. Но и тут к психотерапевту, к психоло- гу не спешат (справедливости ради следует сказать, что фигура психолога в нашем обществе редка, нова, необычна, к тому же часто за психологов выдают себя люди, которые не имеют психологического образования, но которые самонадеянно считают, что они могут заниматься психологической диагностикой, консультированием и психотерапией). Дело доводят до того, что необходимо обращаться к медику, психиатру. Но эта "тяжелая артиллерия" не привыкла, а может и не хочет иметь дело с душой, ей нужно тело. Тело — это зримо, осязаемо. Если работа с психикой в психиатрических клиниках ведется, то в основном через тело (конечно, есть и исключения, но они именно исключения). Психотропные лекарства действуют на психику опосредованно, снизу вверх, через изменение соматики. Содержание психических патологий, проблем, конфликтов меньше всего интересует врачей, а если и интересует, то только для того, чтобы дифференцировать диагностику, например, для того, чтобы отличить бред преследования от бреда ревности и т. д. Справедливости ради нужно сказать, что многие психические заболевания частью своей этиологии имеют и телесные причины (нарушение химизма тканей, травма, токсикоз и т. д.). Вообще заболевание — это следствие конвергенции самых различных причин.

Но есть та область психических заболеваний, чья этиология совершенно не биологическая, не соматическая, а собственно психическая и социальная. Это — область психоневрозов (чаще используют просто термин "невроз", но тут может возникнуть недоразумение; есть, например, невроз желудка).

Невроз — это, конечно, неудавшееся вытеснение. В этом отношении невроз может быть поставлен в один ряд с описками, оговорками, ошибочными действиями, сновидениями и "грезами наяву" (фантазиями). Через невротическую симптоматику, так же как через сновидение, оговорку и т. д. прорывается бессознательное. И в неврозе это бессознательному удается. Благодаря неврозу фрустрированное желание, внутренний конфликт предстает сознанию индивида. Но, во-первых, индивид страдает, "болеет" невротической симптоматикой, во-вторых, невротические симптомы нужно еще расшифровать, их символику нужно разгадать (аналогичная ситуация со сновидением). Довольно часто страдающий смутно догадывается, какая проблема скрыта за симптомом, но полная разгадка ему бывает не под силу (тут как раз и нужна помощь психолога, психотерапевта или психоаналитика) или разгадка может быть сама по себе чудовищна для сознания, и тогда под бдительным оком цензурального Сверх-Я она не допускается до осмысления.

Уход в симптоматику, в болезнь — своеобразное решение нерешаемых проблем в жизни индивида.

Отчего человек выбирает язык симптомов? Психоаналитически на этот вопрос довольно точно ответил К.Ом: "Энергия влечения, которая не может разрядиться в целенаправленной, желаемой активности, выбирает форму выражения, которая по ту сторону задачи, которую необходимо решить, и по ту сторону желания, которое нужно удовлетворить. Она связывается в симптоме" [88, с.80]. Другими, его же словами: "Симптом оттягивает на себя энергию влечения" [88, с.81].

Человек не смог реально решить свои проблемы, не смог сублимировать первичные желания либидо и танатоса на социально приемлемых предметах. Не решают проблемы и другие защитные механизмы. Мало того, их интенсивное использование как раз инициирует образование симптомов. Человек отказывается от надежды самоактуализации в нормальном мире, в процессе взаимодействия с людьми. И через симптом он сообщает об этом своему окружению. Как сказал бы Фрейд, для своей неспособности и своего бессилия что-либо изменить в своей жизни человек, например, находит соматическое выражение, как это происходит в случае с истерической конверсией (convertio= обращаю, направляю) — классическим неврозом, наиболее часто встречавшимся в эпоху Фрейда. Сейчас он встречается довольно редко. Сейчас возможностей для выражения своих проблем и исполнения надежд самоактуализации гораздо больше. Истерия была изначально сугубо женским неврозом эпохи Шар-ко и Фрейда. Для буржуазной дамы средних слоев истерия иногда была единственной возможностью если не самоутвердиться, то, по крайней мере, сообщить миру, что и у женщины есть проблемы, что она человек.

Истерический припадок — это невербальное сообщение ("пантомимическая фантазия") миру. Но это не только сообщение, а и первичное переживание проблемы, первичное отнятие энергии у ущемленного аффекта и перенос, связывание его на соме, теле.

У Фрейда была пациентка, которая долгие годы страдала от невралгической боли на лице:

"Мне было любопытно, был ли вызван этот симптом психическими причинами. Когда я попытался спровоцировать травмирующую сцену, я увидел, что больная перенеслась в период своей наибольшей чувствительности по отношению к своему мужу: рассказала о разговоре, который она вела с ним, о его замечании, которое она болезненно восприняла, затем она вдруг неожиданно схватилась за щеку, громко вскрикнула от боли и сказала: "Это было для меня как удар по лицу". Однако благодаря этому боль и симптом исчезли" [Цит. по: 86, с.63].

Невралгическая боль на лице была истерическим, беспомощным ответом на оскорбление со стороны своего мужа.

Истерическим ответом был у Петра I нервный тик на лице, возникший как реакция на те ужасные сцены, которые он пережил во время стрелецкого мятежа, когда он только таким образом, через симптом, мог отреагировать свое яростное бессилие. Позднее, уже в период своего всевластия, этот тик проявлялся, когда Петр страшно гневался, и гнев был уже реакцией послесловия на то, что страшно и унизительно, что не нравится, но что уже произошло и ничего нельзя было сделать.

Иван Грозный был беспомощным свидетелем диких сцен в царских палатах и в Боярской думе. Ответом на эти сцены стала патологическая структура характера.

Истерическая конверсия (связывание психической энергии на соме в виде симптома, в виде аномалии, в виде болевых ощущений) — свидетельство того, что вытеснение в определенной мере удалось, психологическая проблема не осозналась. Эта проблема переместилась вниз на уровень физиологии, на уровень тела и застряла. И вытащить ее только физиологическими средствами (лекарствами, хирургическим вмешательством) невозможно. Поскольку этиологически истерический невроз истоком имеет психологическую проблему, "психодинамический ядерный конфликт" (Ф.Александер), то избавиться от него можно только психологическими средствами. Фрейд, например, это делал, перемещая пациента в психотрав- мирующую ситуацию; он ее вызывал, заставляя пациента все время "крутиться" вокруг проблемы; в конце концов вызывал катарсис и тем самым происходило избавление от симптома.