Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного
- Название:Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:КСП+
- Год:1999
- Город:Москва
- ISBN:5-89692-021-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного краткое содержание
Значительно переработанное, дополненное и исправленное издание известного труда лингвиста и психотерапевта Ирины Черепановой посвящено исследованию суггестивных аспектов языка.
В книге представлен обширный справочный материал и приводится системное описание суггестивных текстов на разных уровнях языка. В отличие от традиционных методов НЛП, данная работа знакомит читателя с тем, как сделать простую речь внушающей средствами языка
Для профессиональных коммуникаторов различных профессий: филологов, психотерапевтов, логистиков, профессионалов СМИ, рекламы, политики и т. п.
Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Для членов группы это очень интересный опыт постижения человека во всех его противоречиях и слабостях, а также выработка позитивных намерений по отношению к окружающим, облеченная в форму совместного творчества (фольклора). Действительно, часто ли приходится творить нам, современным людям, испытывать ведомые только поэтам «муки слова», отливать свои мысли в идеальную форму? Поскольку, по В. Франклу, в каждый данный момент смысл может быть только один, поэтому и текст может быть только один — созданный здесь и сейчас, для этого конкретного человека, запечатлев мотивы данного человека в единственно возможную языковую форму.
Одним из объяснений действенности личных мифов является следующее наблюдение психологов: «Мотивы могут быть осознанными (цели) и неосознанными (установки). При этом индивидуальные ценностные шкалы осознаваемых и подсознательных мотивов разделены и даже могут противоречить друг другу. ...Некоторые люди могут осознанно стремиться к одному (и совершенно искренне провозглашать соответствующие мотивы), а действовать в соответствии с мотивами противоположной направленности, доминирующими на подсознательном уровне. Так, осознанно человек может высоко ценить щедрость — но при этом, под влиянием подсознательной мотивации, на деле проявлять совершенно обратные качества. ...Мотив определяет появление цели как чего-то желаемого в будущем. Цель — образ того, к чему направлен мотив. Поэтому цель и способна осуществлять связи между будущим и настоящим. Возникновение таких связей позволяет цели, как образу будущего, влиять на настоящее и формировать его. Возникает цепочка: возникновение потребности, развитие на ее основе доминирующей мотивации, целенаправленная деятельность по удовлетворению данной потребности. Здесь будущее выступает как форма опережающего отражения, посредством которого человек приспосабливается к еще не наступившим событиям. Временная перспектива, таким образом, структурируется, в нее включаются мотивы и намерения, которые могут осуществиться в будущем.
Считается, что в физическом мире будущее не влияет не прошлое. В психике этот принцип причинности нарушается: в нем ожидаемое (предполагаемое) будущее может воздействовать на настоящее. Чтобы подчеркнуть это фундаментальное отличие, Рубинштейн ввел понятия времени физического и исторического, пространства физического и пространства организма, предполагая, что они подчиняются разным законам». Таким образом, переводя неосознанные мотивы (установки) в осознанные (цели) мы можем посредством текста изменить настоящее посредством программирующего влияния светлого будущего (программу на мрачное будущее в группе ВМЛ, как показывает опыт, получить невозможно).
Описывая самые общие признаки суггестивных текстов, можно отметить следующие особенности:
1) тексты мифов тяготеют к художественным и в большинстве своем таковыми и являются; это тексты фольклорные («автотексты массового сознания» по Б. А. Грушину), следовательно «плохими» быть не могут в принципе. Речь идет лишь о той или иной степени художественности, которая зависит, как мы увидим ниже, от социально-психологических характеристик самой личности и уровня ее гуманитарного образования;
2) «мягкие» в понимании Л. Н. Мурзина — т. е. тексты со многими степенями свободы;
3) ауто- и гетеросуггестивные для объекта мифа (как утверждалось выше, группа выполняет функцию благотворной суггестивной среды, а личность в состоянии творческого транса порождает текст, используя предлагаемые группой варианты и идеи);
4) мифы образны, вбирают в себя лучшее, что есть в языке (в лице его носителей — членов группы); эмоционально насыщены; предельно метафоричны; принципиально правополушарны;
5) магичны, сакральны (непонятны непосвященным в работу данной группы, да и многим членам группы понятны не до конца), личностно ориентированы;
6) непременное условие — наличие «ядра мифа» (текста-примитива, заголовка, компрессированного текста) — ключевого слова, словосочетания или фразы;
7) монологичны по форме, диалогичны по содержанию (представляют собой диалог личности и общества);
8) речь идет о человеке в третьем лице (предельная отстраненность объекта описания от образа, созданного в тексте); взгляд на себя со стороны, глазами других людей — то, что В. Франкл назвал «самоотстранением» и «самотрансценденцией» (дабы не впасть в манию величия);
9) при создании текстов дополнительным суггестивным фактором служит визуализация текста, лучше всего при помощи компьютера с использованием программы «Diatone» — «Экспертиза текстов внушения», но можно ограничиться и простой доской с мелом. Смысл визуализации — напоминание о том, что текст — это человек; манипуляции с неприятными жизненными ситуациями как с неудачными фразами (написали — бесследно уничтожили); кроме того, использование компьютерных программ позволяет сознательно применять резервы различных уровней языка, отслеживать фоносемантику, совмещать «золотое сечение» с кульминацией текста — это еще и хороший языковой тренинг!;
10) личные мифы закрепляют особую суггестивную роль — модификацию терапевтической роли Божества (позволяют человеку осознать свою уникальность, свой «лик»); язык мифологических текстов динамичен: в них заложены условия саморазвития (трансформации на необходимом этапе) текста, а, следовательно, личности, которой данный текст посвящен.
Обратимся к анализу конкретных лингвистических характеристик текстов мифов, сравнивая их с универсальными суггестивными текстами, чтобы проверить гипотезу о том, что сотворение личностного мифологического текста есть особый вид языкового творческого транса без погружения в гипнотический сон (экологичная разновидность внушения наяву).
Анализ данных, приведенных в таблице 27, показывает, что личные мифологические тексты хорошо коррелируют с универсальными суггестивными текстами в целом (практически, все значимые признаки совпадают: «прекрасный», «светлый», «радостный», «возвышенный», «яркий», «сильный», «медлительный», «суровый», «зловещий»; отсутствует лишь признак «угрюмый», характеризующий отчасти универсальные суггестивные тексты в целом). Наибольшие отличия замечены между личными мифами и мантрами (все-таки, миф — типично славянский способ воздействия на личность); приблизительно одинаковая разница между текстами мифов и формулами гипноза и аутотренинга (подвтерждение тезиса о том, что мифологические тексты являются в равной степени ауто- и гетеросуггестивными). Следует еще отметить, что проанализированные мифы весьма отличаются друг от друга и по стилистике, и по направленности, и по сюжетным линиям, поэтому такое единодушное их проявление на латентном фоносемантическом уровне как универсальных суггестивных текстов вряд ли является простой случайностью.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: