Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного

6. день: солнце светит мягко и ласково, шумит, бурлит, течет, жизнь, деревья, весна, май, подснежники, белые, ласковые, первые цветы, тепло, приятно прогуляться по улице, никуда не торопясь, ни о чем не тревожась, хочется, чтобы все было хорошо, хоть нена­долго исчезли все заботы и неприятности, можно пойти в гости и просидеть там долго-долго, а потом потопать домой по ночным улицам, не опасаясь за свою или еще чью-то жизнь. (Текст: тихий; ритмичность средняя).

7. день: хорошее настроение, интересует вопрос: где пропала Люда, ужасно не хочется идти на отработку, так как Феня действу­ет на меня угнетающе; примерно так же я себя ощущала при встрече с Онищенко, я не люблю и боюсь, когда на меня кричат, я сразу теряюсь, пугаюсь, замолкаю, даже если твердо в чем-то уверена, надо, прямо висит этот зачет, он давит, не дает полностью рассла­биться и отдохнуть даже вечером. (Текст: прекрасный, яркий; рит­мичность средняя).

Заметим, что от занятия к занятию меняется не только фоносемантический (эмоциональный) облик текстов, тематика, но и грам­матический их состав. Появляются все более сложные конструкции, увеличивается количество глаголов (т. е. потребность в дейст­вии) — см. таблицу 18.

Если эти формальные лингвистические признаки соединить с семантикой текстов, можно найти очень много пищи для размыш­лений: от ссор, сплетен, вранья, разборок — в негативно эмоцио­нально окрашенном 3 тексте до хорошего настроения, несмотря на грядущий неприятный зачет — в 7.

Согласно В. В. Налимову «весь воспринимаемый нами эволю­ционирующий мир можно рассматривать как множество текстов... Тексты характеризуются дискретной (семиотической) и контину­альной (семантической) составляющими. Семантика определяется вероятностью задаваемой структурой смыслов. Смыслы — это есть то, что делает знаковую систему текстом. Спрессованность смы­слов— это не распакованный (не проявленный) Мир: семантиче­ский вакуум». При этом «природа смысла может быть раскрыта только через одновременный анализ семантической триады: смысл, текст, язык. Процесс порождения или понимания текста — это всегда творческая акция. С нее начинается создание новых текстов, и ею завершается их понимание. Все это осуществ­ляется в подвалах сознания, где мы непосредственно взаимодейст­вуем с образами».

Суггестивность художественного произведения — в его универ­сальности, в том, что ему можно приписать бесконечное множество смыслов. А также в том, что к нему хочется возвращаться неодно­кратно. Л. П. Якубинский в статье «О звуках стихотворного языка» (под стихотворным языком понимается язык художественного по­этического текста), говорит о том, что как в практическом языке важна смысловая сторона слова, так в языке стихотворном звуки речи всплывают в светлое поле сознания и эмоционально пережи­ваются. Эмоциональное отношение, в свою очередь, влечет уста­новление известной зависимости между «содержанием» стихотво­рения и его звуками; последнему способствуют также выразитель­ные движения органов речи: «При стихотворном творчестве стихо­творец подбирает слова с такими звуками, для произнесения кото­рых понадобились бы движения органов речи, в общем соответст­вующие данным выразительным движениям. ...Если поэт пережи­вает такие эмоции, которым свойственна улыбка (растягивание губ в стороны), то он, естественно, будет избегать звуков, образуемых с помощью выпячивания губ вперед (например, У, О)».

Таким образом, учитывая форму и содержание, проблему паци­ента и имея в качестве ориентира определенную желаемую эмоцию, возможно подобрать стихи, производящие направленное суггестив­ное воздействие. Такая работа может производиться в группе, индивидуально, под музыку, с использованием свободного ассоциа­тивного эксперимента (более подробно о работе с семантическими полями пациента в рамках библиотерапии см.: Тамарченко С. А., 1995, с. 59-60).

Так, женщина, пережившая трагедию расставания с любимым, найдет что-то свое в стихах А. Ахматовой и М. Цветаевой, особен­но, если она ориентирована на сохранение своей ценности, самости, своего уникального «Я». Процесс, который происходит при про­чтении, слушании этих стихов может протекать в различных эмо­циональных направлениях: «удовольствие — неудовольствие», «возбуждение — успокоение», «напряжение — разрешение». Отри­цательные эмоции могут быть доведены до абсурда — после такой операции легче произвести «переформирование» (термин НЛП). Ниже приведены всего лишь три стихотворения, которые могут быть использованы в подобной ситуации:

(Этот текст «темный» (9,37), «суровый» (8,75), а также черный, голубой, фиолетовый, синий, зеленый). Здесь если и присутствует Движение, то это движение назад — выше нормальной частотности содержание звука О (1,63) и достаточно много У (0,95). Все это за­крепляет бесповоротность решения, значимость последней фразы (Я к тебе никогда не вернусь) на фоне собственной значимости, возможности самостоятельно принимать решения и выполнять их. Момент перехода (языкового) из пассивной позиции (объекта) в активную (субъекта) можно наблюдать в следующем стихотворении А. Ахматовой. Это момент внутреннего переформирования, осмыс­ления случившего, выработки к нему соответствующего отношения:

Интересно, что этот текст суггестивно нейтральный, хотя в нем слабо выражены признаки «возвышенный» (3,97), «бодрый» (3,44) «яркий» (3,39), «сильный» (3,14), «радостный» (3,07), «прекрасный» (2,49), «суровый» (2,15), а по цвету этот текст можно охарактеризо­вать как черный, голубой, зеленый, фиолетовый, синий. Движение назад подчеркнуто превышением нормальной частотности звукобуквы О(1,45).

Ту же тему продолжает стихотворение М. Цветаевой: