Ирина Черепанова - Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного

По-видимому, должны быть строгие научные критерии экспер­тизы суггестивных текстов, рассчитанных на воздействие не только массовое, но и индивидуальное. Приведенные выше данные анализа текстов телесеансов Кашпировского убедительно показывают, с одной стороны, умелое манипулирование МС, а с другой — интуи­тивное, зачастую ошибочное применение прямых внушений (недо­оценку латентных суггестивных механизмов языка). Авторы проци­тированной нами статьи, кстати, отмечают особо «высокую частоту появления агрессивных тенденций — у 13 из 40 пациентов, несмотря на „телеустановки“ к добру и миролюбию»: та самая отрицательная индукция, о которой мы, вслед за Н. И. Чуприковой и В. С. Мерлиным писали выше.

Случайна ли такая реакция? Думаем, нет. О. А. Коломийцева, пытавшаяся разгадать «лингвистическую» загадку Кашпировского, обнаружившая «непосредственную связь с символикой бессозна­тельного» и поэтическую основу его речи, вместе с тем отмечает: «Общение с пациентом на „языке бессознательного“ ведет к возбу­ждению этой сферы. Справедливость данного положения подтвер­ждается исследованиями, проводимыми Д. Л. Спиваком, который изучал процесс диссолюции сознания у больных под воздействием инсулина, кетамина, тремблекса и транквилизаторов. Процесс рас­пада сознания включает шесть стадий, причем каждому из шести уровней соответствует своя система языковых средств. Употребле­ние структур, типичных для определенного уровня, вызывает его активизацию. ...Авторский стиль А. М. Кашпировского характери­зуется высокой частотностью сложносочиненных, простых и номи­нативных предложений, которые, по мнению Спивака, принадлежат к средним уровням диссолюции сознания. Указанные структуры используются в текстах, построенных по логическому, а не ритми­ческому принципу. Компоненты сложноподчиненных предложений находятся в отношениях зависимости или причинно-следственных отношениях. Такие отношения невозможно передать средствами бессознательного. Как отмечает З. Фрейд, логическая связь в бес­сознательном передается в форме одновременности. Например: „Каждый сеанс провожу по-другому, и только из-за этого — новые примеры“. „Приятная такая плавность во всем“».

А если это не только констатация приемов, но и диагноз? В нача­ле той же статьи отмечается, что люди, участвующие в сеансах сни­мают всякую критику только потому, что находятся в положении зависимости от врача. Вспомним лидеров, которым приходится от­стаивать свои лидерские права в диалоге! Насколько же комфортнее чувствует себя врач-психотерапевт, вещающий с телеэкрана в МС, впитывающее информацию как губка без всякой критики...

Подводя итог, отметим следующие закономерности порожде­ния индивидуальных суггестивных текстов в процессе профессио­нальной коммуникации (в данном случае под профессиональной коммуникацией понимается намерение воздействующего тем или иным образом повлиять на здоровье собеседника или МС):

1) ситуация профессиональной оздоровительной коммуникации способствует ослаблению критики со стороны сознания суггестантов;

2) суггестор присоединяется к смысловым полям реципиентов и воздействует на них при помощи арсенала специальных средств речевой суггестии;

3) при порождении индивидуальных суггестивных текстов в ка­честве смысловой основы и фрагментов текста используются уни­версальные суггестивные тексты соответствующей мифологии;

4) наиболее характерные и частотные параметры индивидуаль­ных суггестивных текстов легче изучать при помощи точных мето­дов, так как при выборочном анализе внимание приковывают наи­менее частотные и характерные приемы;

5) анализ индивидуальных суггестивных текстов свидетельствует том, что они в большой степени спонтанны, в большинстве своем не обработаны литературно; включены в контекст ситуации; рит­мичность их обусловлена резонансом с толпой или отдельной лич­ностью и поддерживается специальными средствами (музыкой, рас­качиванием и т. п.).

Таким образом, сугтестор является вынужденным лидером, не­отвратимо воспринимаемым подсознанием и не важно, кто осуще­ствляет суггестию: профессионал высокого уровня или увлеченный какой-либо идеей маньяк с револьвером... Он победит. Даже, если ему не верят. Даже, если шум в зале. Даже, если Вы вовремя вы­ключили телевизор. Социальный эксперимент пройдет успешно. Как пишет А. Минделл, «меня всегда беспокоила бессознательность и абсурдность поведения многих мировых вождей. Я удивлялся — как еще этот мир существует? Как можно было управлять этим ми­ром, если на свете так мало истинно богоносных вождей?».

Принципы восточного единоборства гласят:

«— Черное и белое — лишь названия полярностей; они хотя и разные, но равны.

— Победить противника можно, лишь поняв его, а понять можно, только полюбив.

— Жизнь — самый великий учитель. Учит все: и горе, и радость. Абсолютно из всего можно извлечь полезный урок саморазвития.

— Нельзя сопротивляться естественному потоку жизни и Дао — великому естественному ходу событий.

— Истина везде: если ты не можешь найти ее там, где ты сто­ишь, почему ты думаешь, что найдешь ее там, где тебя нет.

— Нельзя поучать, можно только показывать, как надо посту­пать.

— Настоящий учитель может научиться и у ученика».

Это очень похоже на те лингвистические приемы, которые мы находим, например, в текстах Кашпировского. Вопрос только о результате...

Возвращаясь к проблеме лидерства, вспомним древние пред­ставления, которые «включали в себя качества таких лиц, как жре­цы, короли, королевы, духовные лица и политики. Например, в гек­саграммах китайской „Книги перемен“— И-Цзин — лидер часто сравнивается с мудрецом, разговаривающим с небом и пытающим­ся передать эту информацию людям. Мудрый лидер улавливает настоящие и будущие проявления духа и помогает людям приспо­собиться к ним.

Лидер сам по себе является проявлением духа: это роль, на совершенное исполнение которой не может надеяться никакая отдельная личность. Лидерство — это часть группового проекта, и все мы должны выполнять его»,— считает специалист по психо­терапии Земли (психологии ноосферы) А. Минделл. Соединяя научный миф и другие виды мифов посредством магического языка, доктор (в той или иной мере осознанно) соз­дает собственный миф.

Есть разные пути создания мифа врача:

1) стихийное формирование, происходящее помимо воли объек­та мифа на основании его внешних проявлений и высказываний, зафиксированных МС (например, «кровавый» Алексейчик, «доб­рый» доктор Сытин);

2) осознанное целенаправленное формирование мифа, которое зависит от степени профессионализма коммуникатора: