Эдвин Поляновский - Урок

На когобросили тень, когопроверяли?!

Об Ирине Тихой и Любови Бурбе мы уже рассказали.

Ситникова. Имеет четыре почетные грамоты за высокие производственные показатели в социалистическом соревновании и активную общественную работу, еще одну – как победитель конкурса на звание «Лучший молодой проектировщик», еще одну – за активное участие в охране общественного порядка... (Читаем пункт 25 постановления № 170 Киевского горисполкома и Киевского областного совета профсоюзов: «При предоставлении жилой площади по месту работы преимуществом пользуются передовики и новаторы производства. Такое же преимущество... предоставляется лучшим народным дружинникам...») Кроме шести грамот у Ситниковой знак «Победитель социалистического соревнования», ее фотография – на Доске почета отдела и института.

Шиманская. Награждена знаком «Победитель социалистического соревнования», член комсомольского прожектора, агитатор.

Все четверо – ударники коммунистического труда.

Усталые, издерганные Ситникова и Шиманская пришли в горсонпроф, теперь уже с жалобой. Они попали на прием к тому самому П. Богатырю, у которого недавно была и Тихая.

Богатырь пригласил к себе Крижановского, Лабазова и Третиниченко. Разговор длился около трех часов. Все трое говорили о том, какую заботу они проявляют о людях. Богатырь же указывал на нарушения законности в распределении жилья: «Выполняйте закон, и в этом будет лучшая забота о людях». Ссылаясь на постановление Совета Министров УССР и республиканского совета профсоюзов от 20 декабря 1974 года, он вновь и вновь разъяснял: «Первоочередным правом на жилье пользуются лишь те, кто имеет не менее трех детей. В вашем же списке сплошь и рядом бездетные, некоторые пришли к вам полгода – год назад».

Руководители института вынуждены были пересмотреть очередность. В новый список внесли не только этих четверых, но и еще 18 «одиночек», пришедших недавно.

В большом 108-квартирном доме двенадцать квартир – на первом этаже, из них четыре были не только наименьшими, но и наихудшими: окна их упирались в глухую бетонную стену.

Эти четыре мрачные комнатки и отдали Ситниковой, Шиманской, Тихой и Бурбе.

Юридически руководители «Гипрохиммаша» выполнили наконец свои обязательства перед ними как молодыми специалистами (а они за это время стали уже кадровыми работниками). А фактически – наказали. На виду всего института, в назидание другим дирекция наглядно продемонстрировала свою конечную волю и власть, показала всем бессмысленность любой критики в свой адрес: куда бы и к кому бы вы ни обращались, а в своем институте хозяева – мы. Более всего руководителей устраивало то, что они сумели остаться, как им казалось, в рамках закона.

Вероятно, они забыли, что закон предусматривает не только право на жилье, но и на справедливое распределение жилья. Когда девушки попытались объясниться, им ответил Беляев:

– Вы чего добиваетесь, жилья или справедливости?

Странный это был разговор. Крижанонский, Лабазов, Третиниченко и Тхорик (член месткома) уверяли: напрасно девушки жаловались, мы и без вмешательства профсоюзов собирались дать им квартиры (?). А список, в который они не попали, был просто предварительным.

Я попросил показать выписку из протокола заседания месткома от 24 января 1979 года. На повестке дня: рассмотрение заявлений сотрудниц т. Ситниковой С. И. и т. Шиманской Н. Н. о предоставлении им квартир... Выступали – Третиниченко: «Жилищная комиссия рассматривала ваши кандидатуры, но сегодня поселить в этот дом не представляется возможности». Крижановский: «Сегодня не представляется такой возможности...» Постановление: в просьбе отказать. Это записано в пункту «а».

А чтобы оградить себя впредь от подобных жилищных посягательств, вписали в постановление и пункт «б»: «Обратить внимание на недостаточный уровень разъяснительной работы по жилищным вопросам».

Мы с Богатырем показываем эту выписку, зачитываем вслух.

– Да мало ли чего там понаписано,– отмахивается Третиниченко.– Написать можно все...

В ответ на жалобу Бурбы, Ситниковой, Шиманской и Тихой райисполком предписал институту задержать выдачу ордеров до окончания работы специальной комиссии исполкома райсовета. Комиссия еще продолжала работу, а ордера уже спешно выдавались. Почему?

– Нет, не было этого.

Называем фамилии, имена.

– Да,– вспоминает Тхорик,– мы выдавали ордера тем, кто уезжал в командировку.

Выбираем наугад людей, получивших ордера,– одного, другого, третьего... Ни один в командировку не уезжал.

На таком уровне защищали свои позиции руководители «Гипрохиммаша». По ходу разговора мне пришлось дважды выходить в отдел, где работает Тихая, чтобы уточнить кое-какие детали. Оба раза меня окружала толпа, у всех были жалобы, недовольства по поводу распределения жилья. Несколько человек зашли вместе со мной к Крижановскому (но многие не решились, сознались честно: вы уедете, а начальство останется, нам здесь работать).

А. Постемский.В прошлом году после окончания института некоторое время был на военных сборах, соответственно попозже пришел в «Гипрохиммаш». 2 октября сдал документы для того, чтобы встать на квартирный учет. Вместе с ним сдавал документы Л. Ниченик. Заявления их до сих пор (!) не рассмотрены.

– Райисполком принимает документы раз в полгода...– объясняет Крижановский.

– Неправда,– сказал Богатырь.– Райисполком ведет прием документов каждую среду, а ставит на учет каждый месяц. По вашей вине молодые специалисты потеряли практически целый год.

М. Моисеев.У него родился ребенок, а в документах на квартиру это не отражено.

М. Таран.Подала документы для постановки на квартирный учет в 1974 году, рассмотрели только... в 1976-м.

Т. Дубровская.Ордер был выписан сначала на квартиру № 32 (16,5 м 2), ей предложили затем 75-ю квартиру (12 м 2). Она согласилась, пришла за ордером, а там стоит 24-я квартира, еще хуже той, на которую уговорили. Татьяна Викторовна сидит, на глазах слезы. У нее совсем скоро должен родиться ребенок.

– Хамство какое-то,– плачет она,– хоть бы вызвали, предупредили.

Тхорик внимательно смотрит на нее. Неожиданно:

– А мы вас приглашали, вас не было на работе.

– Работала.

– Но вы же в декретном отпуске.

– Со вчерашнего дня...

Разговор зашел о гласности. Работники института отправлялись на расширенное заседание месткома и не знали, кому что предназначено, одни шли с надеждой на квартиру и получали отказ (без всяких объяснений), другие, было и такое, приходили без всяких надежд и вдруг оказывались счастливчиками.

Петр Петрович Богатырь объяснял:

– Вам надо вывесить на стене два списка: один – общий список очередников, другой – тех, кто пользуется льготами. И всякие изменения, речь идет о гласности, вносить в эти списки для всеобщего обозрения.