Анна Фенько - Люди и деньги

Если мы хотим быть хозяевами собственных денег и контролировать их, вместо того чтобы позволять им контролировать нас, нам необходимо понять, почему деньги играют столь важную роль в нашей жизни, как люди ведут себя по отношению к деньгам и как деньги влияют на отношения между людьми, считает Г. К. Линдгрен. Для этого необходимо обратиться к психологии денег, которая изучает установки, убеждения, ценности и эмоциональные потребности, заставляющие нас действовать определенным образом в ситуациях, связанных с деньгами; влияние денег на наше отношение к окружающим и к самим себе; на нашу продуктивность, наши достижения и душевное здоровье; способы использования денег как механизма воздействия на окружающих (Lindgren, 1991).

Психология денег — еще очень молодая дисциплина, в которой отсутствует единая общепринятая теория и нет даже полного согласия в том, что именно является ее предметом. В настоящее время психологи наиболее активно изучают те аспекты экономического поведения, которые имеют наибольшие социальные последствия — как позитивные (например, сбережения, индекс потребительского доверия), так и негативные (долги, азартные игры, психология бедности, денежная психопатология).

Настроения в обществе — мощный фактор, которым трудно манипулировать с помощью чисто экономических методов.

Когда в обществе преобладают пессимизм и разочарование, люди стараются не тратить больше, чем необходимо на удовлетворение насущных потребностей. Они откладывают свободные деньги, стремятся не брать на себя финансовых обязательств и избегают инвестиций. Экономическая активность снижается, прибыли падают, компании увольняют работников, и признаки экономического кризиса становятся очевидными. Любые хорошие новости при этом игнорируются или подвергаются сомнению.

Когда преобладают оптимистические настроения, происходит обратное. Люди тратят деньги, не задумываясь о будущем. Они склонны брать больше кредитов и больше инвестировать. Банки умножают свои активы и более эффективно распоряжаются деньгами.

В периоды оптимизма люди не слишком осторожно тратят деньги, возрастает количество «импульсивных» покупок, что увеличивает прибыли компаний, которые нанимают больше работников и платят им больше денег.

Существуют методы измерения общественных настроений. Самый известный из них — индекс потребительского доверия (Index of Consumer Sentiment) — основан на опросах общественного мнения, проведенных Центром социологических опросов Мичиганского университета (Survey Research Center of the Michigan University). Сотрудники Центра спрашивали респондентов о том, как они оценивают тенденции роста или снижения своих доходов, как представляют свое экономическое положение в ближайшем будущем и планируют ли какие-либо крупные покупки.

Руководитель этого исследования, Джордж Катона (Katona, 1975), был одним из первых психологов, попытавшихся применить психологические знания к решению конкретных экономических проблем. Д. Катона показал, что его индекс является очень точным показателем того, сколько денег американские потребители потратят в ближайшие 6–8 месяцев.

Поскольку индекс потребительского доверия основан на впечатлениях отдельных людей и их предположениях относительно будущего, экономисты долго рассматривали эти данные как «субъективные», в отличие от «объективных» данных вроде валютных курсов и банковских процентных ставок. Однако факт состоит в том, что этот «субъективный» индекс предсказывает экономические тенденции точнее, чем «объективные» цифры, публикуемые правительственными агентствами.

Как ни странно, работ по психологии сбережений относительно немного, в отличие от исследований, посвященных тому, как люди тратят деньги, точнее, тому, как заставить их свои деньги потратить.

Д. Катона (Katona, 1975) на основании многолетних наблюдений выявил четыре наиболее распространенные цели, ради которых американцы откладывали деньги:

1) несчастные случаи (болезни, безработица);

2) старость и уход на пенсию (об этом начинают беспокоиться уже с тридцатилетнего возраста);

3) образование детей;

4) покупка дома (или других товаров длительного пользования).

Катона отмечает, что люди относительно редко откладывают деньги, чтобы потратить их в дальнейшем или ради улучшения качества жизни. Почти никто не упоминает в качестве цели сбережений получение дополнительного дохода или дивидендов по вкладам. Кроме того, его исследование показало, что сбережения являются очень важной целью для большинства людей. Их отсутствие рассматривается как большое несчастье, а иногда — как нравственный изъян.

«Ценность экономии свидетельствует о действенности пуританских установок у современных американцев, несмотря на все разговоры о «потребительской психологии», характеризующей нынешний век» (Katona, 1975).

Работа Д. Катоны была основана на допущении о том, что сбережения повсеместно рассматриваются как позитивная ценность, возможно, связанная с протестантской трудовой этикой. Исследование британского психолога Эдриана Фёрнэма (Furnham, 1985b) показало, что это предположение не всегда справедливо для англичан. Во-первых, некоторые из них полагают, что делать сбережения бессмысленно. Во-вторых, бережливость для них не всегда прямо связана с протестантской трудовой этикой. Эти различия могут зависеть от разных причин: экономической депрессии в Великобритании в середине 1980-х (в отличие от экономического подъема в Америке в 1970-х), различий в политическом и экономическом устройстве двух стран, особенностей выборки.

Эдриан Фёрнэм показал прямую линейную зависимость сбережений от возраста (люди старшего возраста более бережливы). Зависимость от образования оказалась нелинейной: наиболее и наименее образованные отрицательно относятся к сбережениям (но не к инвестициям). Благосостояние не оказывает заметного влияния на отношение к сбережениям, за исключением того, что с ростом доходов мнение о бесполезности сбережений встречается реже.

Британские психологи П. Лант и С. Ливингстон (Lunt & Livingstone, 1991) попытались выявить экономические, демографические и психологические характеристики людей, склонных и не склонных делать сбережения, с помощью подробного опросника, на который ответило около 250 взрослых британцев.