Анна Фенько - Люди и деньги

Помимо психоаналитических, существуют и другие теории, объясняющие поведение игроков их личностными особенностями. Так, Е. Гофман (Goffman, 1961) рассматривает игру как суррогат рискованных ситуаций, исчезнувших из повседневной жизни. Он показал, что люди, профессии которых связаны с очень высоким или очень малым риском, выбирают рискованные игры. Те же, чья профессиональная деятельность сопряжена со средним риском, предпочитают не рисковать в игре.

Эти данные подтверждаются и исследованиями Т. Лозковски (Lozkowski, 1977), показавшими, что рискованные игры предпочитают экстраверты и люди, которым не хватает внешней сенсорной стимуляции.

Помимо психологических факторов, поведение игрока может быть обусловлено демографическими, социокультурными и ситуационными факторами. М. Уокер (Walker, 1995) попытался объединить все эти факторы в единый список. По его мнению, предрасположенность человека к игре определяется следующими обстоятельствами:

1. Культура может одобрять или даже предписывать разные формы игры.

2. Референтные группы, с которыми человек себя идентифицирует, могут практиковать определенное игровое поведение.

3. Социальное научение: способы, которыми новички обучаются правилам и результатам игры.

4. Личность: индивидуальные различия могут влиять на определенные последствия игры.

5. Кризис и стресс: игра может использоваться как компенсационный механизм.

6. Досуг: игра может быть важным аспектом времяпрепровождения на отдыхе.

7. Социальное подкрепление: социальные контакты и обстановка, в которой проходит игра.

8. Потребность в физиологическом возбуждении: игра может служить стимулирующим средством, используемым человеком для регуляции нервного возбуждения.

9. Познание: игровой опыт может использоваться в целях изучения и понимания действительности.

В одном из небольших городков на побережье Флориды, где по традиции селятся обеспеченные пенсионеры, несколько лет назад задумали построить казино. Общественность, как водится, долго протестовала, указывая на то, что подобное «гнездо разврата» в тихом и респектабельном районе приведет к росту числа азартных игроков, проигрывающих все до нитки, а значит, к росту банкротств и самоубийств. Казино все же построили, причем для успокоения общественности было проведено крупномасштабное исследование его влияния на благополучие местного населения. Выяснилось, что число людей, страдающих зависимостью от азартных игр, осталось таким же, как в среднем по стране (около 3 %). Но изменения все же произошли: среди жителей окрестных городов резко снизился уровень депрессии: страдающие от скуки и одиночества пенсионеры нашли себе занятие, поднимающее настроение.

По данным, собранным Генри Линдгреном (Lindgren, 1991), представители низших социальных слоев чаще, чем представители среднего класса, соглашаются со следующими утверждениями:

♦ Все, что нужно человеку в смысле карьеры, — это надежная, не слишком трудная работа, за которую платят достаточно денег.

♦ Когда человек рождается, его судьба уже определена; ее нужно принять, бороться с ней бесполезно.

♦ Секрет счастья в том, чтобы не ожидать чудес и довольствоваться малым.

♦ Даже если человек не достиг многого, нужно уметь получать удовольствие от той жизни, какая есть.

♦ Что бы ни говорили, жизнь большинства людей становится хуже, а не лучше.

♦ В наше время ни на кого нельзя положиться.

Эти утверждения по-разному отражают убеждение в том, что жизнь трудна и с этим ничего не поделаешь, которое чаще встречается у представителей низших социальных слоев. Обычно оно сопровождается также идеологией, провозглашающей, что деньги не важны: «Не имей сто рублей…», «Не в деньгах счастье» и т. п. Эти клише призваны акцентировать разницу между членами этой социальной группы и теми, у кого есть деньги.

Отсутствие денег и провозглашаемое отсутствие потребности их иметь становится важной составляющей социальной идентичности этой группы.

Любая характеристика, ставшая элементом «Я-концепции», имеет тенденцию превращаться в добродетель. В результате обесценивание денег становится частью социально-психологической идентичности бедных и позволяет им чувствовать моральное превосходство над теми, у кого есть деньги.

Чувство групповой идентичности и лояльности — источник силы и слабости представителей низших социальных слоев. Сознание того, что «мы должны держаться вместе» и «мы должны делиться друг с другом», позволяет им выживать в трудных ситуациях. Но эти нормы препятствуют проявлению индивидуальной инициативы и принятию более рациональных решений.

Страх оказаться «белой вороной» часто повышает издержки бедных людей. Опросы показывают, что по сравнению со средним классом малообеспеченные люди чаще покупают более дорогие, широко разрекламированные продукты известных фирм, чем более дешевые (хотя и не менее качественные) продукты местного производства.

Люди с низким доходом чаще руководствуются телевизионной рекламой, утверждающей, что «все любят» и «все покупают» Fairy или Tide. Покупая эти товары, они следуют социальным нормам, навязанным телевидением, и тем самым приобретают чувство безопасности и уверенности. Более образованные представители среднего класса, наоборот, склонны сомневаться в качестве слишком настойчиво рекламируемых товаров и предпочитают самостоятельно делать свой выбор.

Исследование, проведенное в Англии (Lindgren, 1991), показывает, что семьи безработных не пытаются экономить на продуктах. Например, они покупают не более дешевые продукты, требующие приготовления, а замороженные полуфабрикаты. Полуфабрикаты, разумеется, экономят время, но для людей, которые проводят весь день у телевизора, проблемой является вовсе не время.

В отличие от бедняков из развитых стран «новые бедные» в бывших соцстранах в большинстве своем хорошо образованны, до начала реформ имели постоянную работу и надеялись на обеспеченную старость. Однако в ходе реформ их знания и навыки оказались ненужными.

Подавляющее большинство бедных в России — это люди от 15 до 64 лет, живущие в городах и имеющие работу. Они все еще относятся к работе как к гарантированной государством необходимости и отказываются проходить переквалификацию даже за государственный счет.

По данным социологических опросов, значительная часть тех, чей уровень жизни ниже прожиточного, упорно причисляют себя к среднему классу. Многие из них не признают себя низшим слоем, поскольку еще десяток лет назад считались уважаемыми и вполне состоятельными людьми. Они продолжают закрывать глаза на свое бедственное положение и ждать, что все как-нибудь само собой наладится, предприятия заработают, а зарплату повысят.