Анна Фенько - Люди и деньги

Тем же, кто не приучен сваливать все на слабых, а также тем, у кого нет жены и кто сам вынужден покупать себе пельмени и носки, остается третий путь: заподозрить работодателей, торговцев и органы государственной власти в нечестности, а сам процесс ценообразования — в заговоре. Если не во всемирном масонском, то уж по крайней мере в сговоре против него, человека-труженика, вынужденного отдавать свои кровные разбойникам с большой дороги, которые грабят и эксплуатируют народ.

Такая модификация социалистических идей, популярная примерно у трети российского населения, объясняет нехватку денег у одного гражданина тем, что они перекочевали в карман другого гражданина, который умудрился хитростью или силой отобрать эти деньги у первого.

Однако обиженный гражданин все-таки не может решить окончательно, объясняется ли столь вопиющее неравенство его благородством или его глупостью. Поэтому на всякий случай он скрывает свое материальное положение и подозревает в том же самом своих друзей и знакомых. Его основным жизненным принципом становится недоверие.

Он не дает в долг, поскольку боится, что ему не вернут. Он сам не одалживается, чтобы не прослыть малообеспеченным. По той же причине ему неудобно требовать свой долг назад, если он все же нарушил свой принцип и ссудил кому-то червонец: вдруг приятель догадается, что он и сам на мели? Обедая с друзьями, он старается заплатить больше, чем они, тем самым подчеркивая свое превосходство.

Такое поведение представляет собой причудливую смесь из благородного негодования по поводу жуликов, ограбивших страну, и хлестаковского пускания пыли в глаза. Из чего следует, что представитель этой группы и сам не прочь попасть в категорию жуликов: он просто ждет своего часа.

Представители второй группы соглашаются видеть источник проблем в себе. Допуская, что они делают что-то неправильно, и даже признавая, что им следует измениться, они тем не менее не меняются. И не только по лени или неспособности, но и (не в последнюю очередь) потому, что означенные изменения могут не привести к положительным результатам.

В этой группе особенно много женщин, подавляющее большинство которых считает себя чересчур расточительными. Они с легкостью признаются в том, что тратят деньги на ерунду, однако вновь и вновь покупают вещи просто для того, чтобы улучшить себе настроение, порадовать близких или произвести впечатление на подруг, а потом чувствуют себя виноватыми и раскаиваются.

Как ни парадоксально, но мысль о собственной безалаберности расстраивает их меньше, чем мысль о собственной бедности.

Разговоры о том, что деньги из кошелька «куда-то деваются» помимо их воли и желания, отвлекают их от понимания того факта, что денег там с самого начала было очень мало.

Чаще всего чувство вины за бездарно потраченные деньги испытывают жены, которые усиленно поддерживают патриархальную семейную модель. Понимание того, что добытчик не в силах обеспечить потребности семьи, разрушительно для этой семейной структуры. Жене в этом случае пришлось бы либо брать на себя ответственность за пополнение семейного бюджета, либо признаваться в неправильном выборе мужа. Поэтому гораздо безопаснее и комфортнее притворяться мотовкой, заодно поддерживая в муже чувство превосходства над глупой женой.

Третий и, может быть, самый лучший способ добиться гармонии — отнестись ко всему философски, не обвиняя ни себя, ни других. В данном случае это прежде всего означает вообще перестать как-либо связывать свои усилия и способности с суммой своих доходов. Такое умение легче всего дается людям старшего поколения.

Они честно признаются себе, что не в силах изменить свое тяжелое материальное положение. При этом они могут негодовать по поводу меркантильности современного мира и видеть в деньгах источник зла и страданий. Однако это негодование в их сознании не персонализируется: правящее миром зло олицетворяют собой эпоха, общество или деньги как таковые, но не жена, Березовский и Ельцин. В сознании этих людей глубоко укоренилась идея социальной иерархии, которая представляется им абсолютно незыблемой.

Современные социально-экономические преобразования в стране они понимают лишь как смену атрибутов власти: если раньше власть человека определялась его партийной должностью, то теперь она обусловливается его богатством. Но смысл власти от этого не поменялся: и раньше, и теперь «большие» люди определяют, как будут жить люди «маленькие»: какую они будут получать пенсию, сколько они будут платить за квартиру и сколько — за пакет молока.

Поскольку у представителей старшей возрастной группы не так уж много возможностей увеличить свой доход, они стремятся снизить расходы. Идея экономии становится для большинства представителей старшего поколения просто навязчивой. Характерными чертами пожилых людей являются своеобразная этика бережливости, не допускающая выбрасывания старых вещей, бесконечный ремонт предметов быта, обуви, перешивание одежды, умение делать все своими руками (от табуретки до самолета). А поскольку этот образ жизни мало отличается от привычного для них советского существования в условиях товарного дефицита, они испытывают гораздо меньший внутренний дискомфорт и тревогу, чем младшее поколение.

Гораздо труднее приходится молодежи, чьи финансовые возможности пока весьма ограничены, а потребности, наоборот, безграничны. Им на помощь приходит известный психологический механизм — механизм надежды. Судя по результатам опроса, любимое занятие молодых людей — мечтать о том, что они сделают, когда у них будет много денег.

Правда, хотя и говорят, что мечтать нетрудно, но суровая реальность порой стреножит даже самые сладкие грезы; многие молодые люди признают, что никогда не смогут накопить достаточно, чтобы удовлетворить все свои нужды. Да и вообще идея постепенного накопления молодежь не привлекает. Многие молодые люди признаются, что, как только у них появляются деньги, они чувствуют себя не в своей тарелке, пока не потратят все до копейки.

Подавляющее большинство молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет считают, что получают за свою работу недостаточно. Это неудивительно: человек, который мало что умеет делать, обычно не в состоянии понять, что кто-то другой обладает специальными и довольно тонкими навыками, за которые ему и платят в несколько раз больше.

Свойственная юности самонадеянность не позволяет молодым людям предположить, что человек, зарабатывающий больше, чем они, умеет делать что-то, чего они не умеют. Поэтому многие молодые люди, особенно юноши, находятся в постоянном поиске работодателя, который по достоинству оценит их выдающиеся способности.