Кейти Байрон - Любить то, что есть: Четыре вопроса, которые могут изменить вашу жизнь

Кейти: Да. А вы могли бы остановить в тот момент это чувство, когда вас что-то отталкивает?

Чарльз: Нет.

Кейти: Хорошо. Почувствуйте это. Посмотрите на самого себя в этой ситуации. Чье это было дело — то, что вас отталкивает что-то?

Чарльз: Ясно, что мое.

Кейти: А чье это дело — что именно отталкивает Дебору… Она ваша жена?

Чарльз: Да.

Кейти: Чье это дело — что именно ее отталкивает?

Чарльз: У меня есть определенные твердые «должно быть» в плане того, что должна думать и чувствовать любящая родственная душа по отношению ко мне.

Кейти: О, отлично! Это здорово! (Аудитория смеется.) Мне нравится, как вам удается не отвечать на мой вопрос.

Чарльз: Это не мое дело.

Кейти: А чье это дело — ее неприятие?

Чарльз: Ее,

Кейти: И что происходит, когда вы мысленно заняты ее делами? Разделение. Вы могли остановить чувство неприятия, когда видели, как бьют ребенка в аэропорту?

Чарльз: Нет.

Кейти: А она, по-вашему, должна пресечь свое чувство неприятия? Из-за мифа о родственных душах, который вы создали?

Чарльз: Я придерживался этого «должно быть», касающегося того, как она должна ко мне относиться, в течение всей своей жизни, а сейчас я нахожусь на грани того, чтобы расстаться с этим «должно быть».

Кейти: Хорошо, дорогой. Как вы относитесь к ней, когда верите в то, что жены не должны считать своих мужей отталкивающими?

Чарльз: Я заключаю ее в тюрьму. Я делаю ее двумерной.

Кейти: Как вы относитесь к ней физически? Как это выглядит? Как это звучит? Закройте глаза и посмотрите на себя. Посмотрите, как вы к ней относитесь, когда считаете, что она должна перестать испытывать по отношению к вам неприятие, а она не перестает? Что вы говорите? Что вы делаете?

Чарльз: «Почему ты так ведешь себя со мной? Разве ты не понимаешь, кто я? Как ты можешь не понимать?»

Кейти: И когда вы это делаете, что вы чувствуете?

Чарльз: Чувствую, что это тюрьма.

Кейти: Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить историю о том, что ваша жена не должна чувствовать по отношению к вам неприятие?

Чарльз: Несомненно.

Кейти: Видите ли вы свободную от стресса причину для того, чтобы придерживаться этой истории?

Чарльз: Нет, больше нет. Когда речь идет о том, чтобы сохранить семью и выполнить долг перед нашими душами…

Кейти: О! Так это легенда о родственных душах?

Чарльз: Да, я действительно верю в это.

Кейти: Хорошо, тогда прочтите ту часть, где говорится о том, что ваша жена — родственная вам душа.

Чарльз: Вы сейчас не смеетесь надо мной, нет?

Кейти: Я делаю то, что, по вашим словам, я делаю. Я — это ваша история обо мне, не больше и не меньше.

Чарльз: Хорошо. Потрясающе.

Кейти: Да. Когда вы сидите на этом диване, ваши концепции пропускаются через мясорубку, если вы действительно хотите знать правду. (Аудитория смеется.)

Чарльз (смеясь): Хорошо. Пропустите меня через мясорубку, вот он я. (Снова смех.)

Кейти: Я люблю правду. И когда кто-то сидит со мной на этом диване, я считаю, что и он тоже любит правду. Я люблю вас, Я хочу того же, чего хотите вы. Если вы хотите держаться за свою историю, то и я этого хочу. Итак, дорогой мой, давайте продолжим. Прочтите часть о родственных душах.

Чарльз: Я не записывал этого. Это звучало бы примерно так: «Она не принимает меня таким, какой я есть».

Кейти; «Она не принимает меня таким, какой я есть» — разверните это.

Чарльз: Я не принимаю себя таким, какой я есть. Это правда. Не принимаю.

Кейти: Есть еще один разворот.

Чарльз: Я не принимаю ее такой, какая она есть.

Кейти: Да. Она — женщина, которая рассказывает себе историю о вас, не подвергая ее исследованию, и которая отталкивает себя, Ничто другое невозможно.

Чарльз: Ах! И я удерживал ее в этом годами. Да и себя тоже.

Кейти: Вы рассказываете историю о ней, и вы отталкиваете себя.

Чарльз: Да, это так.

Кейти: Или же вы делаете себя счастливым. Рассказывая одну историю о своей жене, вы раскрываете

себя. Рассказывая другую историю о своей жене, вы закрываете себя. Она рассказывает одну историю о вас и раскрывает себя. Она рассказывает другую историю о вас и отталкивает себя. Неисследованные истории часто порождают хаос, неприятие и ненависть в наших семьях. Пока мы не исследуем их, ничего сделать нельзя. Итак, прочитайте еще раз свое первое утверждение.

Чарльз: Хорошо. Я злюсь на Дебору, потому что она сказала мне, что я отталкиваю ее своим храпом и полным телом.

Кейти: Итак, разверните это утверждение. Я сержусь на себя…

Чарльз: Я сержусь на себя, потому что…

Кейти: «Я сказал Деборе…»

Чарльз: Я сказал Деборе…

Кейти: «Что она…»

Чарльз: Что она отталкивает меня.

Кейти: Да. Чем она отталкивает вас?

Чарльз: Своим желанием так легко разорвать отношения.

Кейти: Да. У вас очень много общего с ней. Вы храпите, она отторгнута. Она уходит, вы отторгнуты. В чем разница?

Чарльз: Я чувствую себя отторгнутым из-за этого. (У него на глазах слезы.) О Боже!

Кейти: Невозможно, чтобы она не была зеркальным отражением ваших мыслей. Это невозможно. Здесь нет ничего, кроме вашей истории. Давайте посмотрим следующее утверждение. «Я сержусь на себя…» За что?

Чарльз: За то, что я был самодовольным, за то, что я думал, что она должна быть такой, как мне хочется.

Кейти: Чье это дело — с кем вы живете?

Чарльз: Мое.

Кейти: Да. Вы хотите жить со своей женой. Это ваше дело, с кем вы хотите жить.

Чарльз: Верно.

Кейти: Так что это определенно разворот. Она хочет жить с кем-то еще. Вы хотите жить с кем-то еще.

Чарльз: О, я понимаю. Я хочу быть с кем-то еще — с кем-то несуществующим, с женщиной, в которой я вижу свою жену. (Чарльз заливается слезами.)

Кейти: Хорошо, дорогой. (Она подает Чарльзу бумажные салфетки.)

Чарльз: Это правда. Это правда. Я делал так в течение длительного времени.

Кейти: Давайте посмотрим на следующее утверждение.

Чарльз: Я хочу, чтобы Дебора была благодарна за такую жизнь, какая есть.

Кейти: Она либо благодарна, либо нет. Чье это дело?

Чарльз: Это ее дело.

Кейти: Разверните это.

Чарльз: Я хочу, чтобы я был благодарен за такую жизнь, какая есть.

Кейти: Да, Вы знаете, что вы проповедуете ей? Вы знаете, что вы проповедуете вашим детям? Свой образ жизни.

Чарльз: Да.

Кейти: Но, когда вы пытаетесь учить нас, это безнадежно. Потому что вы учите тому, чего вы сами еще не знаете. Каким образом человек, который не знает, как быть счастливым, может учить кого-то быть счастливым? Здесь нет иного учителя, кроме боли. Как я могу положить конец боли моего мужа или моего ребенка, если не могу покончить со своей собственной? Это безнадежно. Каким бы вы были без вашей мучительной истории? Вы были бы че лове ком без боли, самоотверженным слушателем, и тогда в доме был бы учитель. Будда в доме — тот, кто живет именно так.