Crisis Group - Программа Вкладчики — активная фазаМММ

Кстати, после завершения событий мы встретились с командиром этого отряда, и он признал, что после проведения этакой своеобразной «психологической атаки» ни он сам не мог отдать приказ своим бойцам начать разгон, ни его бойцы, даже если бы он такой приказ отдал, его бы не выполнили.

Результатом явилось то, что ОМОН погрузился в свой автобус и убыл с места действия. Его убытие сопровождалось лозунгами из громкоговорителя совсем уже в анпиловском стиле «ОМОН с нами! Милиция с нами! Мы победим!» и прочее в том же духе.

Применение такого стиля лозунгов было оправдано тем, что среди вкладчиков было достаточно много весьма оппозиционно настроенных лиц старшего возраста. Как потом выяснилось, действительно, многие из них на тот период принимали активное участие в анпиловских мероприятиях.

Время начала вещания мы не засекали, но начинало смеркаться. Закончилось вещание в полной темноте. По нашим оценкам, оно длилось также около 4 часов.

Оба раза (как утром, во время объявления о сбросе котировок, так и вечером, во время ситуации с ОМОНом, вещание осуществлял один и тот же оператор — «лицо фирмы».

После первого кризисного дня наступил период стабилизации, продолжавшийся, однако, не очень долго — до ареста Мавроди.е

В этот период всем казалось, что атака на МММ отбита, хотя и со значительными потерями. В целом, угрозы непосредственного возникновения беспорядков больше не было.

Самым важным было изменение мотивации в толпе. Если до сброса котировок люди шли в МММ с целью наживы («наварить деньги»), то после сброса цель наживы исчезла, заменившись целью возврата хотя бы части (это важно!) вложенного.

МММ продолжало свою работу, каждый день повышая котировки акций (до кризиса — два раза в неделю). Чтобы различать «старые» акции — купленные по старым, высоким котировкам — от новых, купленных по низким, в обращение были введены заготовленные для совсем иных целей «билеты МММ» (см. выше). Возникло деление акций на «старые» и «новые».

Скупка «новых» акций шла даже еще более бойко, чем прежде, в силу их более быстрого роста и, следовательно, более высокой доходности.

При соблюдении графика роста акций действительно, через 3 месяца котировки вернулись бы на прежний уровень 125 тыс. руб. за акцию.

Согласитесь — обычно финансовая пирамида схлопывается после первой же паники. И немного в мире насчитывается финансовых пирамид, которые после такого краха, после сброса котировок, продолжали бы функционировать по-прежнему. Возможно, что МММ — единственная.

С 29-го по 4 августа вещание использовалось в основном для поддержания фонового контакта с вкладчиками. Центр тяжести сместился на другие направления.

Первой задачей было восстановление психологического доверия вкладчиков к МММ. Сделать это было не так трудно, как кажется. Любой человек стремится верить в лучшее и не хочет верить в худшее. Для того, чтобы он поверил в лучшее — достаточно дать ему зацепку, реальные основания в это лучшее верить.

Единственное, но непременное условие — зацепка может быть маленькой, но обязана быт совершенно реальной, материально ощутимой и осязаемой. Иначе веры не будет.

«Чистый PR» здесь не проходит, одними лишь PR-овскими методами эта задача не решаема в принципе.

В качестве такой зацепки было использовано одно положение из приказа Мавроди — там предусматривалось, что определенные категории вкладчиков — те, у кого похороны, а также инвалиды — могут обменять свои акции по старому курсу.

Значение этого факта выходит далеко за рамки одних лишь пенсионеров и инвалидов. Этот факт наглядно показывает всем вкладчикам — выплаты по старому курсу идут реально. То есть, в восприятии вкладчиков всех категорий данный факт интерпретируется как «сегодня эти выплаты идут только инвалидам, потом пенсионерам, а потом деньги получат все».

Наконец, еще аспект. МММ обещало выплачивать инвалидам и пенсионерам — и держит свое слово в этом вопросе. Значит, есть надежда, что будут выполнены и остальные обещания, и среди них самое главное — что через 3 месяца курс акций вернется на прежний уровень. Такая вера резко снижала активность основной массы вкладчиков, и предотвращала их действия против МММ.

Однако здесь есть одна тонкость. Такого рода выплаты принципиально не могли осуществляться сотрудниками МММ. Если бы порядок выплат определялся сотрудниками МММ, то в толпе поползли бы слухи, что они идут «по блату» и «только своим», с очевидными возможными последствиями. Соответственно, создалось бы мнение, что это — лазейка для «своих» и «блатных».

Положительного эффекта не получилось бы.

Как превентивная мера против этого и была создана «общественная комиссия» — кстати, не из числа «Союза акционеров». Задачей комиссии было принимать заявления и определять очередность выплат.

То есть, какой бабушке давать деньги, а какой не давать — определяет не сотрудник МММ, а свой же брат-вкладчик.

Хочу подчеркнуть, что «комиссия» — во всяком случае, пока мы работали с МММ — действовала абсолютно честно. И искренне хочется поблагодарить всех тех, кто работал в первом составе этой комиссии.

Как известно, негативные эмоции требуют выхода. Первый выброс адреналина был «стравлен» описанным выше способом, но напряжение было еще очень велико. Необходимо было проводить мероприятия, обеспечивающие его участникам какие-либо физические действия.

Поэтому был задействован «Союз акционеров». Через него был организован ряд демонстраций у Дома правительства и в других местах. Для увеличения двигательной активности применялись не просто митинги, а шествия.

Здесь есть тонкая разница — одна и та же мера в разных обстоятельствах может давать диаметрально противоположный результат.

Если бы такие демонстрации проводились после человеческих жертв, они работали бы на раскручивание напряженности, повышение уровня возбуждения вкладчиков, и итогом могла бы стать отставка правительства.

Но поскольку жертв не было, демонстрации оказались абсолютно безобидным «выходом пара в свисток».

В этот период был начат сплошной мониторинг сообщений СМИ по теме МММ. Любое сообщение в любой газете или телепередаче отслеживалось. В случае появления негатива немедленно — в течение буквально получаса — принимались контрмеры.

Конкретный пример. В одной из телепередач было показано интервью сотрудника милиции из наряда, охранявшего порядок на Варшавке. Милиционер пожаловался, что «вот мы их охраняем, а они нам ни поесть, ни даже попить не вынесут, целый день на жаре стоим...»