Алексей Рощин - О «дедовщине»: взгляд социального психолога

Но, даже если солдату и удается каким-то образом «вырваться» в увольнение, у него, как правило, нет ни достаточного времени, ни денег для того, чтобы попробовать установить хоть какие-то ОТНОШЕНИЯ с «аборигенами». Поэтому типовой солдат в увольнении в большинстве случаев прибегает к единственному «гарантированному» и доступному для него способу развлечения — попросту напивается. Неприятности со своими пьяными дебоширами никакому руководству части не нужны, и после каждой пьянки командование только лишний раз убеждается в том, что солдат в увольнение лучше вообще не пускать.

И не пускает.

Таким образом, солдаты в подавляющем большинстве вынуждены проводить все свое время, весь «досуг» в казарме же, в обществе себе подобных «депривантов» (лишенцев). И мы повторим свой вопрос: что делать солдату на досуге?

Казалось бы, дел масса. Читай, «качайся», в футбол играй… Но мы помним, что РЕАЛЬНО для большинства молодых людей все подобного рода занятия интересны не сами по себе, но лишь как средство привлечь к себе внимание противоположного пола. Если солдат ЗНАЕТ, что никакие женщины ему «не светят» в течение ближайших года-полутора, все «молодежные занятия» теряют для него внутренний смысл.

Да, дело обстоит именно так: лишение перспективы общения с «женским полом» попросту обессмысливает для молодых людей большинство так или иначе «развивающих занятий»! А это значит, что заполнять досуг молодым людям в казарме НЕЧЕМ.

Получается, что помимо традиционных «тягот и лишений» солдат на досуге испытывает еще один острый вид голода. Тот голод, который Эрик Берн называл «структурным голодом», или «потребностью в структурировании времени». По-русски он называется еще проще — СКУКА.

Солдату в казарме на досуге НЕИНТЕРЕСНО. Гормоны бушуют, но «пожар в крови» потушить нечем. Все солдатские разговоры вращаются вокруг одной и только одной темы — «О БАБАХ».

(На последнем полугоде своей службы я даже пытался вывести некую «казарменную константу» — то есть время, за которое разговор, начатый «в курилке» НА ЛЮБУЮ тему (о политике, футболе, замполите и др.) свернет ТУДА. ПО моим замерам и подсчетам, получалось — 1 минута. Но вычисления, конечно, должны быть подвергнуты дальнейшей лабораторной проверке).

И потому опытные и знающие офицеры, «папаху съевшие» на управлении казармой, гораздо пуще любой «дедовщины» боятся другого — СОЛДАТА НА ДОСУГЕ. Негласно все командиры частей и подразделений знают, что ДОСУГ у солдат следует отбирать практически любой ценой!

Потому что именно ДОСУГ чаще всего порождает самые громкие и страшные казарменные преступления — все, связанное с мучительством, издевательствами и подобными мерзостями. Лишенные возможности естественным образом реализовывать природное сексуальное поведение, солдаты, изнывающие от СКУКИ, часто склонны обратиться к извечной противоположности любви — АГРЕССИИ. Кроме того, есть все основания полагать, что для постпубертатных молодых людей очень часто есть некая прямая аналогия между отношениями власти-подчинения и собственно сексуальными отношениями.

Стоит обратить внимание на то, что и потрясший всю страну случай в Челябинском военном училище произошел 1 января, то есть В ПРАЗДНИК. Солдаты были «на досуге». Мужской скучающий «коллектив», изолированный от противоположного пола. Даже если принять версию, что над рядовым Сычевым только измывались, ударяя его по ногам (первоначальный вариант прокуратуры), и не совершали над ним собственно полового насилия — и в этом случае мы, несомненно, имеем дело с проявлением садизма. А садизм — это ведь прежде всего СЕКСУАЛЬНАЯ перверсия.

Каждый грамотный офицер знает: «неозадаченные» солдаты, предоставленные сами себе, но лишенные возможности выхода «за пределы» Казармы — рано или поздно начнут убивать друг друга. И причина тут будет не в «дедовщине» как таковой. «Дедовщина» лишь канализирует эту распирающую агрессию привычным путем — от «дедов» к молодым».

А может и наоборот: тогда замордованный «молодой» откроет огонь по «избывающим на нем скуку» «дедам» из автомата.

Мы видим, что офицер в нашей армии находится как бы меж двух огней: ему, с одной стороны, очень трудно заставить солдат что бы то ни было делать — арсенал средств принуждения весьма и весьма узок; и, с другой стороны, оставить солдат «в покое», «на досуге» — еще опаснее!

Как же армия выходит из положения? Рецепт известен каждому настоящему (то есть не паркетно-штабному, а тому, кто реально несет службу вместе с солдатами и по мере сил о них заботится) офицеру: ПЛЕВАТЬ на требования Устава о всяком там «личном времени» и «выходных». Солдаты (большая их часть) должны быть постоянно ПРИНУЖДЕНЫ (естественно, при помощи механизма «дедовщины») к тяжелому, изматывающему труду!

Труд должен быть тяжелым именно потому, что одна из его ОСНОВНЫХ функций — ИЗМОТАТЬ солдата, забрать из него силы, не дать ему «прийти в себя» на ДОСУГЕ. Работа должна закрывать, забирать досуг у солдата! Единственно возможный и допустимый «досуг» для солдата — это СОН. Во сне солдат безопасен для себя и для других.

Как всегда, очень много ценной информации может дать анализ солдатского жаргона. Практически повсеместный армейский аналог слова «работа», вытеснивший саму «работу» из солдатского и офицерского лексикона — это словечко «пахота» и его производные (типа глагола «припахать», т. е. «привлечь к совместной тяжелой работе»). Русское ухо безошибочно уловит в «пахоте» именно описываемый оттенок значения — не просто «работа», но «тяжелый, ДОЛГИЙ, изматывающий труд».

Итак, солдаты должны, с точки зрения ХОРОШЕГО офицера, заботящегося о солдатах, постоянно и непрерывно ПАХАТЬ. Реально во всех воинских частях РФ рабочий день солдата составляет 14–16 ч ЕЖЕДНЕВНО. Это необходимость — и отнюдь не только потому, что в частях катастрофически не хватает техники. Если работы нет — ее ПРИДУМЫВАЮТ. Красят листочки в зеленый цвет, подметают плац ломом, убирают километровый плац лопатой, когда есть трактор…

Участь офицера российской армии незавидна: ради выживания своих солдат он должен принуждать к тяжелому, изматывающему и часто бессмысленному (что понимают и солдаты) труду. Для того, чтобы ЗАСТАВИТЬ солдата выполнять тяжелые и бессмысленные задания, нужна «дедовщина». Чем сильнее «дедовщина», тем сильнее опасность ДОСУГА (ведь «дедовщина» канализирует уже имеющуюся агрессию). И значит, тем тяжелее должна быть дальнейшая общая нагрузка…

А вот экскаватор в армии не нужен. «Три солдата из стройбата заменяют экскаватор». Это и не такая смешная, и не шутка…