Алексей Рощин - О «дедовщине»: взгляд социального психолога

«Дедовщина» — СЛИШКОМ безличная, можно даже сказать (к этому мы еще вернемся ниже) ПРИНЦИПИАЛЬНО безличная система; из-за этого она негибка, и может убивать и раздавливать, просто «не замечая».

Во-вторых, сама «идея» «дедовщины», выраженная в шуточной «солдатской» расшифровке сокращенного наименования ГСВГ («Группа Советских Войск в Германии»), которая по-солдатски звучала так: «Год Служи, Второй Гуляй». Иными словами, по «идее» первый год службы солдат «пашет» за себя и за «дедушку», а зато на втором году — «гуляет», т. е. чувствует себя почти свободным от утомительных требований Устава, командиров, сержантов и т. п. Эта идея, безусловно, является сама по себе весьма привлекательной для основной массы солдат — ибо «по Уставу», как известно, служить почти никто не хочет.

Однако тут, конечно же, скрыт и очевидный негативный и опасный эффект: фактически в условиях «дедовщины» солдат первого года службы испытывает на себя двойную, а то и тройную нагрузку. Пусть даже психологически солдат готов с этим примириться — но разве все солдаты готовы вынести такие нагрузки чисто физически? Солдат-первогодков, так называемых «молодых», элементарно ИЗМАТЫВАЮТ. И кто-то обязательно не выдерживает — отсюда, в частности, уже описанные мною в предыдущих частях «самоубийства от усталости», а также, конечно, различные тяжелые заболевания и психические срывы, что также может приводить к случаям массовых убийств и увечий в казарме.

Наконец, в третьих: на мой взгляд, самый важный аспект, из-за которого и случается львиная доля «дедовских» и вообще армейских преступлений против личности. Дело в том, что дедовщина — это механизм безличного наделения властью.

Задумаемся: власть человека над человеком — это, как люди издавна поняли, и величайший соблазн (особенно для мужчин), и чрезвычайно опасная «игрушка», от которой у обладателя власти может буквально «сорвать крышу». Недаром сказано — «власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно».

Именно поэтому, скажем, в армии как ОРГАНИЗАЦИИ наделение властью (т. е., буквально, присвоение воинских званий) — процесс, с одной стороны, полностью «личностно-ориентированный» (т. е. очередное звание надо заслужить!), с другой — тщательно и очень подробно регламентированный в тех же Уставах. В них расписано, какие именно приказы и кому отдавать можно, кому — нельзя, где пределы полномочий в каждом из званий, кто может отменять приказы других, какого рода приказы вообще недопустимы…

Ничего подобного нет в «дедовщине» как системе, в то время как именно ВЛАСТЬ любого «деда» над «салагой» в ней подразумевается. Интересно, что сама власть, возможно, пришла в «дедовщину» как артефакт: с точки зрения ОПЧ «дед» не столько имеет власть, сколько пользуется механизмами внеуставного, т. е. «первичного» принуждения для целей, поставленных ОПЧ (физическая боль, лишение сна, непосильные нагрузки и т. п., т. е., говоря строго, использует ПЫТКИ). За это «дед» получает «поощрение» не в виде власти как таковой («чувства власти»), а в виде «оставления в покое», «свободы внутри ГПЧ».

Однако на практике, конечно же, оказывается, что возможность практически безнаказанного «первичного принуждения» обеспечивает «дедушке» именно Власть над своими «молодыми» в самом четком, также «первичном» понимании этого слова! Попросту говоря, это и есть Власть Хозяина над Рабом, которая, очевидно, заключается в возможности хозяина наказывать за неповиновение мерами прямого физического воздействия. (Из этого обстоятельства, естественно, проистекает и сдвиг в реальной системе мотивации «дедовщины» для своих адептов из числа солдат: для по крайней мере части из них стимулом поддерживать «дедовство» выступает не столько «высвобождение из-под власти армейского принуждения», сколько возможность «попользоваться властью», «поиграть в нее», «поиграть живыми игрушками»).

Здесь и таится величайшая опасность: ВЛАСТЬ растекается БЕЗЛИЧНО, ко ВСЕМ тем, кто сумел преодолеть первый год службы. Согласно требованиям самой системы, «деды» ДОЛЖНЫ принуждать… И, соответственно, все они получают власть над «салагами».

Не будь армии, многие из тех, кому ПОЛНАЯ ВЛАСТЬ над другим человеком просто противопоказана, вероятно, никогда бы ее и не получили. В свободном обществе все ж чаще всего соблюдается известный постулат насчет «бодливой коровы». Однако в «дедовской» армии эта власть приходит к ним сама. Приходит к людям, отягощенным детскими неизжитыми комплексами, недавним тотальным подавлением, подавленными садистскими фантазиями. Заметим, что власть «деда», по определению, никакими Уставами не ограничена, поскольку в них и не прописана. Принципиально неуставная власть и не может быть ограничена Уставом; в силах ОПЧ сделать «деда» сержантом или рядовым, однако «дедом» делает не организация; единственное, что она может реально — это согласиться ПРИЗНАВАТЬ или НЕ ПРИЗНАВАТЬ «дедов».

Очень важно понимать этот процесс: сначала «дедовщина» через «искушение властью» ломает «деда», потом уже этот «дед» или «деды» становятся источником того или иного преступления: избиения с нанесением «тяжких телесных», доведения до самоубийства, изнасилований, массовые расстрелы, побеги из части и т. п. Вообще, «деды» в системе «дедовщины» и являются самым слабым звеном. Ведь, строго говоря, убийства и изощренные издевательства как таковые не нужны ни офицерам, ни, конечно же, «салагам». Офицерам нужен «порядок в казарме», и они порой совершенно искренне удивляются поведению «дедов», у которых и так «все есть», а они нагло позволяют себе «выходить за рамки» «правильной дедовщины».

«Дедов» как раз ломает этот проклятый артефакт — «искушение властью». Убери из феномена «дедовщины» этот самый элемент Власти — и мы получим тут самую «правильную дедовщину», «полезную дедовщину», о которой грезят многие офицеры и им сочувствующие.

Беда в том, что ПРИНУЖДЕНИЕ — ключевой элемент системы. Принуждение с необходимостью порождает ВЛАСТЬ в самой ее первобытной форме. А это значит, что лишить «дедов» власти нельзя, не разрушив ВООБЩЕ ВСЮ систему…

Об «отдаленном психологическом последствии» «дедовщины» поговорим в следующей главе…

Я должен начать эту статью с жалобы. С жалобы на свои трудности как автора. Прием недостойный, а что делать? Я не могу придумать хороший заголовок для этой статьи!

Дело в том, что я ведь уже придумал, каким этот заголовок ДОЛЖЕН БЫТЬ. Коротким и понятным, сразу выражающим главную интригу: всего три слова! Беда в том, что это самое ТРЕТЬЕ слово у меня никак не получается найти…

Запись будет посвящена теме «стукачей» в армейской казарме. А если шире — важнейшей проблеме НЕПРОЗРАЧНОСТИ стен Казармы в том числе и для взгляда контролирующих органов, из-за чего там неостановимо цветет порой самая жестокая «дедовщина». Как показали бурные общественные дебаты вокруг этой темы, очень многие как сограждане, так и эксперты вообще уверены, что именно «непрозрачность» и есть главная причина самого наличия «дедовщины», и, сделай мы Казарму доступной контролю «органов» во всякий момент, тут же все «неуставные явления» будут побеждены!