Аллан Фромм - Способность любить

Однако чаще всего отношения людей размещаются между этими двумя крайностями лучшего и худшего. Переходя от ухаживания к браку, люди видят и признают перемены друг в друге. Мужчина размышляет: в реальности его жена, ве­роятно, не такая щедрая, какой казалась ему во время уха­живания, но и не такая эгоистичная, какой кажется ему сейчас. Большинство из нас невозможно описать только в черных или только в белых тонах. Мы сделаны из того и другого. И какие качества в отношениях выйдут на первый план, зависит от обоих партнеров. Чего он ждал от нее, когда она показалась ему слишком эгоистичной? Возмож­но, он слишком мало внимания уделяет ее потребностям и слишком много своим? Может, она кажется ему эгоистич­ной в то время, когда он сам ведет себя эгоистично?

Такие вопросы означают, что, возможно, эти двое пыта­ются найти дорогу друг к другу. Какой прочной привязанно­сти можно ожидать, если между ними остается непроницае­мое пространство, зияющая пропасть взаимного непонима­ния, невысказанных или неправильно высказанных потреб­ностей и желаний — короче говоря, отсутствие связи?

Мы много слышим сегодня о связи. Наш главный инте­рес как будто переместился от институтов к индивиду. Как будто демократические принципы Джефферсона перенесе­ны из политической жизни в личную, и теперь, согласно Фрейду, наше внимание привлекает не только то, за кого человек голосует, но все нюансы его личности, сознатель­ные и подсознательные. Сегодня нас больше всего интересу­ет, каков человек, каков его смысл, каковы стремления — от самых примитивных до наиболее благородных.

Чем важнее для нас становится наш собственный индиви­дуализм, тем трудней нам понять другого индивида. И что еще хуже, мы как будто и не хотим его понять. Наивное само­утверждение все чаще заменяет добросовестное стремление понять другого. Люди отмахиваются от трудностей, говоря: «Мне просто нужно...» Но почему? Какие потребности других людей при этом приносятся в жертву? Действительно ли в этом есть необходимость? Существует ли эта потребность не­зависимо или определяется социальным окружением?

Любовь двух людей только выиграет от их стремления и готовности понять друг друга. Но люди часто разрываются в противоречии: сколько открыть в себе — и не только дру­гим, но и себе самому? Даже в браке не часто раскрывают­ся. Они и хотели бы, но просто не знают как.

Мы можем спросить себя: не слишком ли многого требуем друг от друга в браке. Не слишком ли многого требуем от любви и даже от брака? Рискуя вступить в противоречие с собой, мы должны принять факт: наше обычное отношение к любви, представление о ней не подходит для брака, оно не может служить его прочным основанием. Исторически браки заключались безотносительно того, как будущие супруги, возможные женихи и невесты, относились друг к другу; час­то они даже не были знакомы. Брак заключался по экономи­ческим или социальным причинам, а на династическом уров­не — по политическим причинам. Он мог принести в семью престиж, или земли, или деловые возможности; он мог зак­лючаться дня защиты и приобретения собственности или про­сто для рождения наследников. Он мог быть направлен на достижение большого количества честолюбивых или благора­зумных целей, но при этом редко заключался для того, чтобы соединить людей, которых влекло друг к другу.

Часто брак, заключенный по таким внешним причинам, складывался удачно. Конечно, партнеров воспитывали в сознании необходимости принять такой брак, и они не склонны были протестовать; в особенности не было аль­тернативы у девушек. Но мы должны отметить, что, хотя вначале у супругов и не было привязанности, стремление функционировать вместе в условиях существующего инсти­тута брака приводило к сильному и приносящему удовлет­ворение чувству взаимного принятия.

Сегодня мы не признаем таким образом организован­ные браки; мы считаем, что единственным основанием для союза двух человек может быть их романтический выбор.

Но так ли это на самом деле? Многие по-прежнему вступа­ют в брак по практическим причинам — из-за общих инте­ресов, из-за стремления иметь семью, детей. С самого на­чала у таких людей возникает сознательное желание ужить­ся друг с другом. И если им это удается, общая цель все более сближает их, пока они не начинают испытывать друг к другу романтическую привязанность. Если бы им теперь пришлось выбирать, они бы выбрали друг друга.

Какие бы интенсивные чувства мы ни испытывали в люб­ви, они не такие широкие и общие, как привязанность в браке. Любовь — это личные отношения; брак — обществен­ный институт. В браке помимо супругов участвуют еще много других людей; вступление в брак не означает автоматическо­го разрыва всех связей с семьей, друзьями, самыми разными группами. Каждый партнер приносит в брак все свои связи, и любовь, которую двое испытывают друг к другу, должна каким-то образом приспособиться к этим связям, иначе они будут ей угрожать. Ибо старые привязанности и интересы обязательно возникают после брака, как и старые привычки и черты личности, как бы старательно мы их ни скрывали во время ухаживания.

Новая фаза любви, фаза брака, может оказаться под уг­розой из-за вторжения этих других интересов и отноше­ний. Но они же могут и усилить любовь. Каждый партнер принимает у другого то, что находилось на периферии их жизни до брака: семью, друзей, коллег по бизнесу и про­фессии, хобби — весь набор разнообразных связей и харак­теров. Каждый должен быть готов пожертвовать чем-то ради вкусов или предпочтений другого. Но каждый готов при­нять и то, что для другого важно.

Когда мужчина видит, что жена старается быть привет­ливой с его другом, с которым у нее, возможно, очень мало общего, он будет доволен и даже благодарен. Он знает, что жене не нравится, как его друг сбрасывает пепел на новый ковер, забывает пользоваться подставкой для стакана и ос­тавляет на столе «кольца»; она может ничего не знать о том, что он хочет обсудить, ее это совершенно не интересу­ет. Но она видит, что дружба этого человека много значит для ее мужа, и включает его в их круг. Она идет на уступки и тем самым спасает мужа от угрызений совести и чувства вины. Она показала, что любит мужа таким, каков он есть, вместе с его привязанностью к друзьям. Ее любовь к нему не вступает в противоречие с его другими привязанностями или видами любви.

Возможно, это покажется мелочью: вероятно, муж отка зался бы от отношений с другом, если бы она его попроси­ла, и при этом не очень пострадал бы. Но любовь, которая укрепляет брак, основана именно на таких мелочах — на принятии, а не на отвержении друг друга.