Аллан Фромм - Способность любить

Некоторые специалисты любят говорить, что нет про­блем детей, есть проблемы родителей, и мы можем оспари­вать это обобщение. Но в отношении еды у нас есть надеж­ные доказательства, что они правы. Именно родители со­здают проблемы в кормлении. И эти повторяющиеся пред­ставления могут здорового ребенка превратить в очень пло­хого едока.

А последствия этого могут заходить очень далеко. Рот, орган питания, который так долго подвергался оскорбле­ниям, сам может стать источником оскорблений; в шесть, семь или восемь лет ребенок больше не выбрасывает из него еду, зато бросает матери грубые слова и оскорбления. В подростковом возрасте он может совершить полный по­ворот и использовать рот для переедания. Мы много раз наблюдали, как вслед за ссорой подростка с матерью следу­ют бесконечные походы к холодильнику.

На предыдущих страницах мы проследили за превраще­нием девочки в подростка и видели, как неправильное удов­летворение всего одной детской физической потребности — потребности в еде — позже привело к трудностям в ее жиз­ни подростка, а потом и жены. А что же мы, родители? И для нас, конечно, ссоры во время еды — далеко не удоволь­ствие. Разумеется, мы предпочли бы, чтобы наш ребенок ел жизнерадостно, с хорошим аппетитом и вырос со здоровым отношением к еде. Мы хотели бы, чтобы наш мальчик или девочка были дружелюбными, а не грубыми. И конечно, нам чрезвычайно трудно удержать нашего подростка на диете, точно так же, как несколько лет назад было трудно заста­вить этого самого ребенка набрать хоть немного дополни­тельного веса. Мы испытываем тревогу и стыд. Слишком худой или слишком полный ребенок не делает нам чести. Мы чувствуем, что как родители со своей задачей мы не справились.

Как же родители с самыми добрыми побуждениями умуд­ряются так ошибаться? Начинают они любовно и старают­ся следовать всем рекомендациям книг о воспитании детей. Почему же результат так часто не оправдывает их надежды?

Причину можно сформулировать достаточно просто, хотя действующий механизм совсем не прост. Мы предлагаем де­тям любовь, но на наших, а не на их условиях. Мы выражаем свою любовь в заботе о них, в удовлетворении их физичес­ких потребностей, но в подсознательном стремлении удов­летворить собственные психологические потребности часто игнорируем истинные физические потребности ребенка.

Когда мать настаивает на том, чтобы ребенок ел, когда тот уже наелся, она удовлетворяет собственный голод. Воз­можно, это голод на удовлетворение, которое она получит от полного ребенка с ямочками, самого упитанного в квар­тале. Возможно, это голод по проявлению любви к ребенку, потому что другие формы любви ей недоступны. Она может перекармливать ребенка из-за своей материнской тревоги. Как мы уже замечали, многие матери испытывают значи­тельную тревогу, а некоторых эта тревога побуждает в пер­вые годы жизни ребенка совершать целую цепь ошибок.

Сегодня матери обычно заняты ребенком утром, днем и вечером; лишь изредка их выручает приходящая няня. Ма­ленький ребенок требователен, но и у матери есть свои тре­бования и потребности, и хотя внешне мать целиком заня­та ребенком, собственные потребности заставляют ее быть невнимательной к подлинным физиологическим нуждам ребенка. Она просто не распознает физиологические пре­делы его способности делать то, чего она от него хочет, быть таким, каким хочет его видеть она. Она кормит его, чтобы удовлетворить свою любовь, а не его голод. Иными словами она говорит: «Позволь мне любить тебя, а не то!..»

Еда яснее всего показывает, как мы вместо удовлетворе­ния создаем себе трудности, выражая свою любовь как ро­дители. Естественно, мы сосредоточились на матери, по­скольку обычно именно она кормит ребенка. Детские психо­логи склонны рассматривать проблемы с едой у детей как проявление протеста против матери. Приучение к туалету — тоже обычно ее задача, как и дневной сон. По мере роста ребенка возникают другие возможности неправильного про­явления родительской любви, и ошибиться может не толь­ко мать, но и отец. Становится все трудней уложить ребенка спать — кажется, некоторым родителям это никогда не уда­ется. Ребенок начинает ходить. Он взбирается на мебель, стаскивает все вниз, ломает. Он часто попадает в опасность. Растущее ощущение собственной личности заставляет его сопротивляться ограничениям и контролю. Он впадает в неожиданные приступы гнева или плача. Испытывает свои первые страхи. Его становится все трудней любить.

Меняется и наша роль как родителей. От простой веге­тативной заботы мы переходим к более трудной задаче — задаче превращения этого маленького животного в циви­лизованное существо. Мы должны научить его безопасно вести себя, научить гигиене, а позже — хорошим манерам. Должны научить думать о других и одновременно учиты­вать свои интересы. Мы представляем собой канал, через который к ребенку переходят все стандарты и ценности нашей культуры. Мы — самое первое и самое сильное вли­яние в его жизни — к лучшему или худшему.

Это очень отличается от других разновидностей любви. В других видах любви мы мало учим, не оказываем сильно­го влияния, а если и изменяем любимого человека, то не­значительно. Но только родительская любовь несет всю ответственность за любимого, по крайней мере в первые шесть или семь лет жизни ребенка. Мы ощущаем эту ответ­ственность и часто невольно ведем себя так, словно ника­кой другой ответственности у нас нет. В конце концов, доб­росовестный родитель — это хороший человек. Мы не осоз­наем, что переигрываем в этой роли. Власть, которую нам дает наше родительское положение, огромная возрастная разница между нами и ребенком, даже наши добрые отно­шения — все это соблазнительно внушает нам преувели­ченное представление о собственной важности, и, сами того не замечая, мы начинаем слишком давить на ребенка.

Некоторые виды отношений к ребенку и к себе самим могут у нас меняться по мере того, как он достигает новых стадий развития. Его индивидуальность начинает прояв­ляться, и он может становиться все интересней; в особен­ности интересно с ним, когда он начинает говорить. Но мы редко отступаем на шаг и просто с удовольствием на­блюдаем. Мы носим с собой снимки детей и рассказываем коллегам по работе об их последних забавных выходках и словах; некоторые из нас даже вывешивают в своем рабо­чем кабинете их детские рисунки. Но неизменным остает­ся один факт: по мере роста ребенок становится все более независим и нам приходится пересматривать свою роди­тельскую роль.