Джеймс Бьюдженталь - Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии

Быть психотерапевтом — значит занимать особое место среди зрителей человеческой драмы. Это место позволяет мне в какой-то степени заглядывать за сцену, но оно же требовательно вовле­кает меня и в происходящее, так что я не могу оставаться пассив­ным зрителем, а снова и снова становлюсь частью действия. Я каждый раз оказываюсь эмоционально захваченным той жизнью, которая открывается передо мной, и тем содержанием, которое я чувствую в ней. И еще я постоянно ощущаю потребность отсту­пить на шаг, поразмышлять о том, что переживаю, и разделить эти размышления с другими. Именно этому посвящены следующие главы. Эта книга содержит мои размышления о той науке быть живым, о науке, которой я и мои пациенты обучаем друг друга.

Но когда я пытаюсь выразить то, чему научился, работая со своими пациентами, я редко нахожу абстрактные термины. Я снова и снова обнаруживаю, что помню о том, как в разное время раз­ные люди вместе со мной справлялись с жизненными затруднени­ями. Эти впечатления, вместо того, чтобы складываться в четкие повествовательные предложения, запутываются в эмоциях, кото­рые мы испытываем друг к другу, в событиях, происходивших в нашей жизни, в других людях, так или иначе захваченных пото­ком наших переживаний. Все они — фазы человеческой истории, эпизоды человеческого опыта.

Я хочу пояснить: каждое новое понимание человеческого поло­жения, открывавшееся мне, не было уникальным именно для дан­ного человека. Наоборот. Все уроки я получил лишь потому, что сначала один, а затем другой мой пациент преподавали мне их, освещая различные аспекты, помогая мне за частным увидеть общее.

Так получается, что, когда я пытаюсь упорядочить эти уроки и поделиться ими с другими, я обнаруживаю: если я хочу разгова­ривать достоверно и живо, я должен говорить о конкретных людях. Эта книга рассказывает о людях — Ларри, Дженнифер, Фрэнке, Луизе, Холе, Кейт и обо мне — чтобы рассказать о переживаниях и смыслах, которые являются важнейшей частью человеческого опыта.

Это не объективные исследования случаев в традиционной для подобных сочинений форме. Объективность — иллюзия трусов и узаконение карательных мер. Говорить объективно о человеческой жизни и о стремлении к более полной реализации скрытого потен­циала было бы искажением или даже извращением. Когда я пи­сал или читал эти страницы, у меня подступали слезы, появля­лась улыбка или возникало чувство волнения; я снова переживал моменты открытия, или братства, или разочарования. Я надеюсь, что мои читатели смогут отчасти пережить непосредственный опыт этих людей, ибо только таким образом можно проникнуть сквозь иллюзию общения к настоящим, живым и переживающим людям. Если это случится, читатель сможет отыскать и свой собственный путь к истоку собственной человечности.

* * *

Когда я писал эту книгу, я имел в виду группу читателей, для которых не существует ни одного подходящего определения. Я надеялся, что смогу говорить как с профессиональными психоте­рапевтами, так и с обычными людьми (по крайней мере, в той степени, в какой это делает сама психотерапия). Это читатели, определяемые скорее по их взглядам на человеческую жизнь, чем по профессиональному признаку — взглядам, предполагающим уважение, ценности и доверие. Это способ осмысления и пережи­вания своей жизни и жизни тех, с кем ты делишь время и место. Это способность видеть красоту и удивляться обычным врожденным свойствам человека: его воле к реализации возможного. Это про­тест и борьба против всех реальных сил, которые пытаются ограни­чить или подавить эту жизненную силу. Я надеюсь, что настоящая книга будет способствовать росту жизненных сил и таким образом вселит уверенность в тех, кто разделяет со мной преданность такому росту — как в своей работе, так и в своих личных исканиях.

Когда я пытаюсь быть более точным и стараюсь определить воз­можную аудиторию данной книги, я обнаруживаю, что она (эта аудитория) распадается на пять группировок. Во-первых, хочу обратиться к моим коллегам-профессионалам в области психоте­рапевтической практики. Я знаю: многие из них уже обратились или склоняются к тому, чтобы обратиться к той работе, которую я здесь описываю, и я знаю также, насколько простая возможность поделиться опытом может вдохновить каждого из нас, вселить му­жество и творческий дух. Я столь часто черпал силы в трудах сво­их коллег и теперь хочу внести свой собственный вклад в копилку опыта оздоровления.

Профессионалы сочтут полезным для себя сравнить определен­ные аспекты работы, представленной в этих случаях. Я пытался достоверно отразить — следуя скорее духу, чем букве — определен­ные центральные аспекты психотерапии экзистенциально-гумани­стической ориентации. Эти аспекты таковы: (1) установление те­рапевтических отношений, развитие терапевтического альянса, эволюция переноса; (2) прояснение выявляющихся основных пат­тернов сопротивления, необходимые конфронтации и процесс проработки; (3) столкновение с некоторыми проблемами управле­ния, вопросы планирования последовательностей, трудности при­нятия решений; (4) мое субъективное участие в терапевтическом процессе, проблемы контрпереноса, вовлечения и непривязанно­сти; (5) основные экзистенциальные смыслы, которые я нахожу в своей работе. Все эти моменты связаны с тем, что, как я надеюсь, остается очевидным на протяжении всей книги: с моим глубоким чувством преданности людям, о которых я пишу и которые так сильно доверяют мне, с тем, какое большое значение для моей жизни имеет их смелость и страх при встрече с собственной жизнью.

Я адресую свою книгу студентам, изучающим профессии, свя­занные с психотерапией и личностным консультированием — пси­хологию, психиатрию, социальную работу, воспитание, образо­вание и т.п. Хочу показать, что существуют иные способы работы с пациентами, кроме тех, что делают акцент на технике и мани­пулировании. Я знаю: многих студентов, которые работают с людь­ми в целях развития и совершенствования жизни, отталкивают подходы, не содержащие гуманистических убеждений или глубо­ких отношений.

Я пытался по-другому описывать нашу работу, чтобы обеспе­чить реальную поддержку тем, кто озабочен действительным по­ложением людей, а не безличными абстракциями. Надеюсь, эта книга станет опорой для студентов и поможет им развить внутрен­нее понимание процесса и глубокого личностного смысла интен­сивной психотерапии.

Я надеюсь, что подобным же образом эти страницы будут об­ращены к растущему числу полупрофессиональных консультан­тов — людям, которые добровольно учатся и работают, помогая другим найти больше удовлетворения в жизни. Я полагаю, что эти полупрофессионалы выражают новое чувство человеческой общно­сти, которое является реакцией на массовое отчуждение в нашем механически-компьютерном обществе. Полупрофессионалы де­монстрируют: не следует передавать полные значения межличнос­тные взаимоотношения в ведение специализированных дисциплин. Работая вместе, профессионалы и полупрофессионалы могут рас­пространить сферу заботливых и плодотворных отношений на го­раздо большее число людей, чем это могло бы быть достигнуто иными способами. Следующие главы, как я надеюсь, смогут про­демонстрировать этим полупрофессионалам более глубокие возмож­ности работы, которой они заняты, и, вероятно, подчеркнут зна­чение продолжения профессиональной подготовки, развития, самопознания и подлинности в отношениях.