Сьюзен Форвард - Токсичные родители

Вся та работа, которую вы проделали в процессе чтения этой книги упражнения, списки и достижение понимания того, кто же несёт ответственность за происшедшее, готовила вас к одной цели: конфронтации.

Конфронтация означает, что вы открыто, мужественно и продуманно поговорите с вашими родителями о вашем тяжёлом прошлом и сложном настоящем. Из всех действий, которые вы совершите за всю вашу жизнь, это должно внушать вам наибольший страх, но это также и то, что даст вам наибольшую власть.

Процесс это не сложный, но осуществить его нелегко.

Когда вы почувствуете себя готовым, спокойно, но уверенно поговорите с вашими родителями о негативных событиях, которые вы помните из вашего детства. Скажите им, каким образом те события повлияли на вас и каким образом сегодня они влияют на ваши отношения с вашими родителями. Ясно изложите те аспекты этих отношений, которые сегодня, когда вы являетесь взрослым человеком, болезненны для вас и вредят вам. Затем, изложите новые фундаментальные правила ваших отношений с родителями.

Целью конфронтации с родителями не являет месть, наказание, унижение, вымещение гнева или получение какой-либо выгоды. Целью конфронтации с ними является конфронтация с ними: раз и навсегда покончить со страхом противостояния родителям, сказать им правду о ваших отношениях и определить параметры этих отношений на будущее.

Многие люди, в том числе некоторые именитые терапевты, не верят в пользу конфронтации. Аргументы против неё общеизвестны: «Не надо оглядываться назад, надо двигаться вперёд», «Это приведёт лишь к увеличению стресса и обиды», «Вместо того, чтобы залечивать раны, это только растравляет их».

Скорее всего конфронтация не приведёт к тому, что ваши родители внимательно вас выслушают, признают истинность того, что вы говорите, извинятся перед вами и признают собственную ответственность. Маловероятно, что тот самый отец или та самая мать отреагируют на вашу конфронтацию с ними словами: «Это правда, я вёл/а себя ужасно по отношению к тебе», извинится или спросит, что он/а может сделать для того, чтобы выправить ситуацию. На самом деле часто случается ровно наоборот: родители всё отрицают, утверждают, что не помнят «ничего такого», вновь обвиняют во всём своего взрослого ребёнка и очень обижаются.

Если вы уже вышли на конфронтацию с вашими родителями и в конце концов остались сильно разочарованными её результатом, то скорее всего это случилось потому, что вы оценили результаты конфронтации в зависимости от их негативной реакции на ваши действия. Используя эту реакцию как индикатор, вы сами приговорили себя к поражению. Именно негативную реакцию и стоит ожидать. Помните о том, что конфронтация это то, что вы делаете ради себя, а не ради них. Вы должны считать результат конфронтации позитивным уже по факту того, что вы нашли в себе мужество, чтобы пойти на неё.

Если я настаиваю на том, чтобы люди шли на конфронтацию с теми самыми родителями, то это потому что конфронтация работает. На протяжении многих лет я была свидетельницей конфронтаций, которые приводили к невероятным положительным изменениям в жизнях людей. Это не означает, что я не понимаю, как пугаются люди при одной только мысли о конфронтации с родителями. Эмоциональные ставки слишком высоки, но сам факт конфронтации с возможно самыми большими вашими страхами достаточен для того, чтобы начать менять статус кво между вами и вашими родителями.

Все мы боимся столкнуться с правдой относительно наших родителей. Все мы боимся признать, что мы не получили от них того, в чём нуждались, и что мы этого никогда не получим. Но альтернативой конфронтации является жизнь со всеми этими страхами. Если читатель так и не решится на позитивное самостоятельное действие, он продолжит укреплять собственные ощущения бессилия и неадекватности, подрывая самоуважение.

Если вы не найдёте сил решить ваши проблемы с родителями: страх, чувство вины, гнев, то в конце концов вы обязательно принесёте их в ваши отношения с вашим партнёром и/или с вашими детьми.

Я советую клиентам старательно рассчитать подходящий момент для конфронтации. Не стоит стрелять, не прицелившись, но не стоит и бесконечно откладывать момент конфронтации.

Когда люди внутренне решаются на конфронтацию, они обычно проходят через следующие этапы:

«Я никогда не решусь на это».

«Может, я и сделаю это, но когда-нибудь потом».

«Когда мне лучше это сделать»?

Когда я в первый раз настаиваю на необходимости конфронтации, все мои клиенты в свою очередь неизменно начинают настаивать на том, что это не для них. Обычно они демонстрируют реакцию, которую я называю синдромом «что угодно, только не это». Клиенты соглашаются на любые другие изменения, только бы избежать конфронтации с родителями... Что угодно, только не это!

Когда я сказала Гленну клиенту с проблемой робости, который к тому же сильно жалел о том, что принял в дело своего отца-алкоголика, – что ему необходимо пойти на конфронтацию с отцом, потому что было необходимо поставить границы его действиям или окончательно устранить от дел предприятия, он ответил мне классическим «что угодно, только не это»:

– Я не пойду на конфронтацию с моим отцом. Я понимаю, что это означает быть тюфяком, но я не хочу, чтобы мои родители страдали вновь. Я уверен, что есть много вещей, которые я мог бы сделать, чтобы улучшить моё положение, вместо конфронтации. Я могу найти ему занятие, которое не вызывало бы такое напряжение, и где бы он не мог вступать в контакты с моими клиентами. Я могу отражать его агрессию, я могу начать делать упражнения на релаксацию, я могу...

– сделать, всё что угодно, только не это, не так ли? – прервала я Гленна. – Что угодно, кроме той единственной вещи, которая могла бы внести значительные изменения в Вашу жизнь .

Я объяснила ему, что большая часть его робости и раздражительности происходила из подавленного гнева на отца и из его собственного нежелания принимать на себя ответственность за преодоление трудностей. Я сказала, что большинство клиентов в начале терапии говорят «что угодно, только не это», и что это не может заставить меня упасть духом. Просто дело в том, что сейчас он не готов к конфронтации. Но я была уверена, что если у нас будет время для обдумывания конфронтации и подготовки к ней, он почувствует себя гораздо более уверенным в себе.

Гленн продолжал сомневаться, но со временем он убедился сам, как те, кто принял решение о конфронтации, возвращались в группу с рассказами о своих успехах. Гленн признавал, что во всех случаях конфронтация сработала, но тут же спешил добавить, что у него другая ситуация. Не отдавая себе отчёта, он постепенно приближался ко второму этапу принятия решения о конфронтации.