Алексей Меняйлов - Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея)

Т`АНАТОС (от греч. th`anatos — смерть) — термин, введённый Зигмундом Фрейдом для обозначения властвующего практически надо всеми людьми влечения к смерти.

ТЕЛО ПАМЯТИ — условное обозначение пространства, в котором можно наблюдать психоэнергетические травмы, нанесённые извне. Это пространство, видимо, существенно превышает буквальное тело человека, но, поскольку наиболее значимые для человека травмы всё-таки обнаруживаются внутри него, то термин «тело» нам кажется достаточно уместным. Слово «памяти» указывает на вторжение в настоящее прошлого, которое часто для настоящего является обузой. Понятие введено автором.

ТЕЛО МИРОВОЗЗРЕНИЯ (ТЕЛО СОЗНАНИЯ) несёт в себе уродства, которые человек нанёс себе сам , делая противные Истине умозаключения. Образы тела мировоззрения конкретны, и подсознание человека в состоянии непосредственно оценить долю пережигаемой этими уродствами энергии. Понятие введено автором.

ТЕЛО ФИЗИЧЕСКОЕ — определение дать затрудняемся, но, видимо, оно должно быть сходно с тем, как определил человека Сократ: «Человек — это на двух ногах и без перьев».

ФИКСАЦИЯ — непрекращающаяся ориентация в переживаниях, мыслях и действиях на некую установку, код, травму.

ЧЕЛОВЕК БЕЗ ЛИЦА — некий общий для значительной группы людей (народ, вся популяция) символ подсознания , обозначающий индивидов, деградировавших до опасного для окружающих уровня некрополя. Символ раскрывает сущность, подчас скрываемую. На первый взгляд может показаться неожиданным, что через этот символ подсознание многих людей раскрывает тех, о которых так много пишут и кем принято восхищаться: властителей, артистов, врачей, чемпионов, целителей, трупорезчиков, преступников, национальных героев. Но подсознание небезосновательно часто оценивает этих индивидов как лишённых признаков личности . Наиболее близкие символы — человек в маске или вообще без головы.

ЭВФЕМ`ИЗМ (греч. euphemismos — хорошо говорю) — более мягкое слово или выражение вместо грубого или непристойного, напр. «не сочиняйте» вместо «не врите». Привычка изъясняться эвфемизмами была уже у древнегреческих риторов и философов. Это было созвучно всем прочим их антихристианским убеждениям, таким как превозношение «хороших» домоправителей, которые умеют держать в узде большие массы рабов и при случае подавлять их восстания. Для объявляющих подавление добродетелью всякое корректное, точное слово, как и вообще всякая истина, чуждо, им больше нравится матерщина, «канцелярит» и язык дамских журналов (инверсированная матерщина). Именно борьбой за чистоту нравов объясняли средневековые католики запрет читать Библию: их оскорблял точный язык пророков. Однако эвфемизмы не более чем форма сквернословия. Представьте себе, что очередной Гитлер начинает сколачивать штурмовые отряды, чтобы захватить власть, — проливает кровь миллионов людей и при этом увлекает ещё большее число миллионов лживыми посулами, а некто, всё понимающий, толпе, в последний раз ещё готовой внять голосу разума, вместо того чтобы говорить прямо и честно, начинает тянуть: «Э-э-э… Приукрашивает… Э-э-э…» Это сквернословие. Гитлер врал.

ЭМОЦИОНАЛЬНО-СТРЕССОВЫЕ (ЭМОЦИОНАЛЬНО-АФФЕКТИВНЫЕ) СПОСОБЫ ЛЕЧЕНИЯ. «Лежи и не вставай!» — было внушено некогда человеку, который в настоящий момент парализован, — он и не встаёт. Приходит другой гипнотизёр, который делает другое внушение: «Не обращай внимания на предыдущий приказ! Встань и ходи!» — и несчастный встаёт и ходит. Несчастный же он потому, что теперь два приказа искажают целостность его энергетического поля. Ходить-то он ходит, но обмен веществ у него нарушен вдвойне, что неминуемо приводит к болезни внутренних органов: почек, печени и т. д. Эти способы используются или в явной форме (целители) или в скрытой (фитотерапия, уринотерапия, мануальная терапия, психоанализ, лечение с помощью плацебо и т. п.).

ЯРКИЙ НЕКРОФИЛ — некрофил, способный подчинить себе и заставить восхищаться собой других некрофилов, во всяком случае, большее количество, чем может подчинить индивид среднестатистический.

Алексей Меняйлов

КАТАРСИС

Подноготная любви: психоаналитическая эпопея

Смысловое, литературное и техническое редактирование, корректура, ёфикация и вёрстка оригинал-макета — Леонид Беленький

Автор выражает признательность Марине Багдасаровой за участие в вычитывании рукописи

Дизайн обложки — Сергей Степанов (e-mail: dezinger@narod.ru)

Этим он продемонстрировал свойство людей, даже читая книгу специалиста, подчиняться авторитету анонимному, негласному — неизвестному (конформизм). Действительно, именно так называемое общественное мнение «полагает», что некрофилия — это заболевание, которое проявляется в отклоняющемся поведении только одного рода — в совокуплении с трупами. Однако, прошёл уже не один десяток лет, как психологи, начиная с Мигеля де Унамуно, расширили понятие «некрофилия» до целого комплекса психологических феноменов деструктивной личности вообще. В сущности, можно говорить, что в прежнем значении непосредственной «любви» к трупам этот термин со времён Мигеля де Унамуно не употребляется. Справедливости же ради надо заметить, что в современном смысле термин «некрофилия» ввёл в употребление, как это ни покажется на первый взгляд странным, не Мигель де Унамуно, а товарищ Ленин. (Это исторический факт, что Ленина вдруг начинал «любить» и поклоняться всякий (!), кто оказывался в поле его влияния. Те же, кому повезло, кто рядом с пролетарским вождём не оказывался, чувств первых не понимали. Так ли уж случайно, что именно некрофил Ленин обогатил язык таким словом?) Лучшие же труды по исследованию некрофилии написал Эрих Фромм. В начале своей научной деятельности в школе психоанализа Фромм противопоставлял идеям Фрейда воззрения, основанные на модном в тот период понятии «инстинкт самосохранения». К счастью, каждый будущий психоаналитик, по установленному Фрейдом порядку, сам проходил курс психоаналитического лечения, в результате которого хотя бы отчасти освобождался от неадекватности мышления. Через эту процедуру прошёл и Эрих Фромм, после чего и обогатил человечество исследованиями феномена некрофилии.

Цит. по: Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: «Республика», 1994.

Кто из поэтов не подмечал, что «красавицы» как-то особенно в семейном отношении неблагополучны, да и дети их часто хронические инвалиды? Понимают это так: уродилась красивая, поэтому несчастлива. Всё есть: поклонение, власть, для самовыражения кроме себя самой ничего не надо. Но ведь можно рассудить и иначе: есть тип некрофилов (актёрского типа), для которых важно, чтобы восхищались именно их внешностью — все и восхищаются. Главный их порок прописан на лице, и именно его оформление (выражение лица, тонус кожи) именуется «красотой». Таким образом, данный индивид — некрофил особого типа, и поэтому все восхищены его внешностью, дружбы в семье нет, дети — уроды. Маска «принюхивания» (брезгливости) — не единственная маска некрофилов. Пример мужчины с постоянно кукольно-сладенько-благообразненьким лицом — патологический садист Сталин. Таким образом, «красавица» красива только для тех, кто позволяет ей себя порабощать.