Кэрол Теврис - Ошибки, которые были допущены (но не мной). Почему мы оправдываем глупые убеждения, плохие решения и пагубные действия

За то время, пока Голдстайн сидел в тюрьме, пять федеральных судей согласились с тем, что обвинение лишило Голдстайна его права на справедливое рассмотрение дела, не сообщив защите о своей сделке с Финкам, тем не менее Голдстайна не освободили. Наконец, в феврале 2004 г. судья Верховного суда штата Калифорния отменил приговор «во имя восстановления справедливости», сославшись на отсутствие доказательств вины обвиняемого и «злокачественный характер рассмотрения дела», основанного на лжесвидетельстве профессионального доносчика. Даже тогда офис окружного прокурора Лос-Анджелеса отказался признать, что они допустили ошибку. Через несколько часов они подготовили новые обвинения против Голдстайна, установили сумму залога в 1 млн. долларов и объявили что будет повторное судебное расследования убийства. «Я абсолютно уверен, что мы нашли нужного парня», — заявил заместитель окружного прокурора Патрик Конноли. Два месяца спустя офис окружного прокурора признал, что не обладает доказательствами вины Голдстайна, и освободил его.

Вечером 19 апреля 1989 г. женщина, которую стали называть «джоггером из Центрального парка» была жестоко изнасилована и до смерти избита. Полиция быстро арестовала пять темнокожих и латиноамериканских подростков из Гарлема, которые «хулиганили» в парке, нападая на посетителей парка и избивая их. Полиция не без оснований видела в них подозреваемых в нападении на женщину-джоггера. Они поместили подростков в камеру предварительного заключения и подвергли их интенсивному допросу, продолжавшемуся от 14 до 30 часов. Юноши, которым было от 14 до 16 лет, наконец, сознались в преступлении, но они не просто признали свою вину: они сообщили отвратительные подробности того, что они делали. Один юноша показал, как стащил шорты с женщины-джоггера. Другой рассказал, что разрезал ножом ее футболку, и о том, как один из них несколько раз ударил женщину по голове камнем. Еще один выразил раскаяние за «первое в его жизни изнасилование», сказав, что его заставили так поступить другие парни и что он обещает больше так никогда не поступать. Хотя не было никаких физических улик, связывающих подростков с преступлением — совпадений спермы, крови или ДНК, их признания убедили полицию, присяжных, судебных медицинских экспертов и публику в том, что злоумышленники пойманы. Миллионер-девелопер Дональд Трамп потратил 80 000 $ на рекламу, призывающую вынести подросткам смертный приговор [155].

И все же подростки были невиновны. Через 13 лет преступник-рецидивист по имени Матиас Рейес, сидевший в тюрьме за три случая изнасилования и грабежа и за один случай изнасилования и убийства, признался, что это он и никто другой совершил преступление в Центральном парке. Он рассказал детали, о которых никто, кроме него, не знал, а анализ его ДНК показал, что она идентична ДНК в сперме, найденной в половых органах и на носке жертвы. Офис окружного прокурора Манхэттена, возглавляемый Робертом М. Моргентау, вел расследование почти год и не обнаружил никакой связи между Рейесом и осужденными подростками. В итоге офис окружного прокурора поддержал требование защиты снять обвинение с подростков, и в 2002 г. это было сделано. Но против решения Моргентау яростно протестовали бывшие прокуроры, прежде работавшие в этом окружном офисе, а также офицеры полиции, которые были причастны к первоначальному расследованию, так и не поверившие в невиновность подростков [156]. В конце концов, ведь подростки сознались.

В 1932 г. профессор права Йельского университета Эдвин Борчард опубликовал книгу «Осуждение невиновного: 65 реальных ошибок криминальной юстиции» («Convicting the Innocent: Sixty-five Actual Errors of Criminal Justice»). Из 65 дел, расследованных Борчардом, в восьми случаях обвиняемые были осуждены за убийства, несмотря на то, что позже выяснилось, что их предполагаемые жертвы были живы. Вы, возможно, подумали, что это могло быть расценено как убедительное доказательство серьезных ошибок, допущенных полицией и прокуратурой, тем не менее, один из прокуроров сказал Борчарду: «Невинных людей никогда не обвиняют. Не беспокойтесь об этом, этого никогда не случается… Это физически невозможно».

Потом появились исследования ДНК. Начиная с 1989 г. — первого года, когда тестирование ДНК привело к освобождению невиновного заключенного, публике много раз представляли доказательства того, что осуждение невиновных происходило гораздо чаще, чем мы опасались. Фонд The Innocence Project («Проект „Невиновность“»), основанный Барри Шеком и Питером Дж. Нойфелдом, ведет на своем вебсайте информационную базу с данными о сотнях мужчин и женщин, посаженных в тюрьму за убийства или изнасилования, а потом оправданных — чаще всего с помощью анализа ДНК, но также и с помощью других доказательств, таких как выявление ошибок в опознании подозреваемых свидетелями [157]. Реабилитация приговоренных к смертной казни, конечно, привлекает наибольшее внимание публики, но тревожит и огромное количество ошибочных Приговоров за менее серьезные преступления. По результатам представительного исследования криминальных дел, в которых обвиняемый был неоспоримо оправдан, профессор права Сэмюель Р. Гросс и его сотрудники заключили, что «…если мы рассмотрим приговоры к тюремному заключению так же тщательно, как рассматриваются смертные приговоры, то выяснится, что за последние 15 лет по таким делам следовало отменить 28 500 приговоров, а не 255, как произошло в реальности» [158].

Это тревожная диссонантная информация для каждого, кто хочет верить, что система правосудия работает. Разрешить такой диссонанс достаточно трудно и для обычного гражданина, но, если вы участник правоохранительной системы, ваша мотивация оправдать подобные ошибки, не говоря уже о ваших собственных ошибках, будет запредельной. Социальный психолог Ричард Офши, эксперт по психологии ложных признаний, однажды заметил, что обвинение невиновного человека — это одна из «худших профессиональных ошибок, которую вы можете совершить — то же самое, что для хирурга ампутировать не ту руку» [159].

Предположим, вам представили доказательства, что вы ампутировали не ту руку: что вы послали невиновного человека в тюрьму. Что вы сделаете? Вашим первым побуждением будет отрицать вашу ошибку, и причина очевидна: желание сохранить вашу работу и защитить свою репутацию, а также — репутацию коллег. Кроме того, если вы выпустили на свободу кого-то, кто потом совершит тяжкое преступление, или освободите невиновного, но ошибочно заключенного в тюрьму за тяжкое преступление, например, педофилию — разгневанная публика может резко осудить вас за это, так как вы «проявили неоправданную мягкость в борьбе с преступностью» [160]. У вас будет много подобных внешних стимулов, чтобы отрицать свои ошибку, но у вас есть еще более важный внутренний мотив: вы хотите считать себя честным и компетентным человеком, который никогда не обвинит невиновного.