Роджер Уолш - Основания духовности. СЕМЬ ПРАКТИК ДЛЯ ПРОБУЖДЕНИЯ СЕРДЦА И УМА

Дорогая миссис Смит. Спасибо вам за ваше письмо и пожертвование. Я буду молиться за вас и вашу семью.

Дорогая Королева Елизавета. Спасибо вам за ваше письмо. Я буду молиться за вас и вашу семью.

Она продолжала и продолжала писать до самой посадки. Потом Мать Тереза передавала мешок одной из своих сестер-монахинь и спешила навстречу своей следующей задаче, предоставляя сестре рассылать ее любовные письма по всему свету.

Один из таких эпизодов непрерывного писания писем происходил в самолете, который должен был доставить ее на празднование сорокалетнего юбилея ООН. Мать Терезу пригласили выступить с обращением к Генеральной Ассамблее. Была одна проблема – по правилам ООН на заседаниях Ассамблеи не полагается молиться. Однако какое-то правило было не способно остановить Мать Терезу. Она прошествовала на трибуну, помолилась, и зачитала собравшимся лидерам стран мира такое любовное послание:

Вы и я должны сделать шаг навстречу друг другу и разделить радость любви. Но мы не можем давать то, чего не имеем сами. Вот почему нам нужно молиться. И молитва даст нам чистое сердце, а чистое сердце способно видеть Бога в каждом. И если мы увидим Бога друг в друге, то сможем жить в мире.

Это прекрасное резюме пути любви Матери Терезы, и ее история демонстрирует, какое воздействие способна оказывать жизнь, посвященная любви.

Духовные практики могут расширять и углублять любовь, так что она становится не только более сильной, но и более частой. У продвинутых практикующих эта сильная любовь может перерастать из того, что психологи называют "пиковым переживанием", в более продолжительное "плато переживания". То есть, она становится более непрерывной, освещая собой все большее и большее число дел и взаимоотношений, и наполняя всю жизнь своим ароматом.

Даже на этой стадии мы видим в любви только эмоцию, порожденную нашим собственным умом и ограниченную им. Однако, многие великие религии рисуют совершенно иную картину любви, потому что в своих пределах она становится столь глубокой, столь благоговейной, что кажется в той же мере божественной, как и человеческой. Это не личная, а надличная любовь – она не только часть нас, но и часть космоса, она не ограничена нашим индивидуальным умом, но составляет часть всеобщего Разума, Духа, или Бога. По сути дела, любовь может быть фундаментальным аспектом самой природы реальности, возможно, даже таким, о котором "Энциклопедия религии" говорит как о "единственной самой мощной силе во вселенной, космическом импульсе, который создает, поддерживает, направляет, информирует, и доводит до надлежащего завершения все живое".

Из этой точки зрения есть два главных исключения. И иудаизм, и даосизм вообще не говорят о высшей, или предельной реальности. Это апофатический подход, который утверждает, что высшее далеко превосходит любые описательные возможности языка. Иудаизм рекомендует: "Люби Господа своего всем сердцем", но считает сущностную природу Бога неисповедимой. Точно так же, даосизм подчеркивает, что Дао превосходит все слова, и что "Дао, о котором можно рассказать – это не вечное Дао".

Другие традиции высказываются более прямо. Два величайших индуистских мудреца – Рамана Махарши и Рамакришна – вторя христианской Библии, провозглашали: "Бог есть любовь". В исламе Аллах считается "всемилостивым и всесочувствующим", в неоконфуцианстве любовь "образует основной принцип всего и из него же проистекает", а в буддизме предельная реальность пронизана состраданием, близко родственным любви.

Согласно этим традициям, мы причастны этой любви – мы часть ее, а она часть нас. Рамакришна восклицал: "Для чистой любви не существует границ – она объемлет и человеческое, и Божественное". Как бы вторя ему, Рамана Махарши утверждал, что "Любовь не отличается от подлинной Самости... Самость – это любовь".

Суфии стремятся столь полно вкусить этой любви, что в ней растворяется эго. После этого остаются только Любовь и божественный Возлюбленный". Отсюда происходит кажущееся парадоксальным заявление:

Когда любящий уничтожается в Любви, Его любовь становится единой с Любовью Возлюбленного.

Сходным образом, христиане верят, что "Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас" (1 Ин 4:12).

Век за веком, святой за святым возносили славу любви. Но даже при этом они признавались, что их слова могут дать лишь самый слабый намек на беспредельное блаженство любви, на ее нежность, способную оттаять даже ледяное сердце, на ее безграничную заботу о всех существах. Руми возглашал:

Экстатическая любовь – это океан. А Млечный Путь – всего лишь клочок пены, плавающий в этом океане

Рамакришна умолял нас "обезуметь от любви, чтобы достичь сознания Бога, которое дает в десять миллионов раз большее блаженство, чем сексуальный опыт". Этими словами он указывал на то потрясающее открытие, что любовь не только исцеляет и радует нас, но также пробуждает и соединяет с Божественным. Как сказано в христианской Библии: "Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем" (1 Ин 4:16)

Будучи безграничной, любовь спонтанно выливается во внимательность и заботу по отношению к другим людям. Эту заботу выражает этичный образ жизни, направленный на то, чтобы избегать причинять вред другим и способствовать их благополучию. Этичная жизнь одновременно выражает и совершенствует любовь.

Третья Практика

НРАВСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ

ЧУВСТВУЙТЕ, КАК ХОРОШО ДЕЛАТЬ ДОБРО

Смотри на приобретения своего ближнего, как на свои собственные, а на его потери – как на свои потери Даосизм

[Мудрый человек] хорошо относится к хорошим людям Он хорошо относится и к людям, которые не хороши. В этом подлинная добродетель

Практику этики, как правило, понимают крайне неправильно. Издержки этого недопонимания поистине огромны. На самом деле, этичная жизнь – это одна из самых мощных и меньше всего понятых религиозных практик. "Редко кто понимает добродетель" – вздыхал Конфуций.

Многие люди считают моральные рекомендации великих религий просто еще одним набором обременительных правил, которые можно блаженно игнорировать, либо слепо исполнять. К несчастью, при таком поверхностном понимании этики полностью упускают из виду ее замечательный духовный потенциал. При правильном понимании и надлежащей практике, нравственная жизнь – следование идеалам доброты, сострадания и истины – может стать для каждого человека желанным даром и незаменимым средством для пробуждения. Именно поэтому этика занимает столь почетное место в любой из великих религий.