Гуго Глязер - О мышлении в медицине

Такому пониманию болезни и излечения соответствует и теория: чтобы излечить болезнь, следует выбрать простое лекарство — чем меньше его доза, тем легче устранить первичную болезнь; если при этом симптомы становятся более выраженными, то это лишь преходящее явление, лишь гомеопатическое ухудшение; не следует подразделять болезни на местные и общие, на безлихорадочные и лихорадочные, так как это не обоснованно; всякая болезнь является общей. Эта мысль принята и современной нам медициной, требующей целостного рассмотрения. Поэтому Ганеман отвергает всякое местное лечение местного заболевания, считая его излишним и даже вредным. Назначаемые лекарства следует разбавлять; благодаря этому сила лекарства будто бы развивается в такой степени, что для оказания действия им достаточно уже одного соприкосновения с нервами. «Лекарственные средства — это не мертвые вещества в обычном смысле; их истинная сущность всегда скорее динамически–духовная; это сила в чистом виде… Гомеопатическое искусство лечить доводит великие силы лекарств, присущие необработанным веществам, посредством свойственного ему, ранее не испытанного применения, до неслыханной ранее степени, благодаря чему они становятся необычайно действенными и приносят излечение, — и притом такие силы, которые при необработанном веществе не оказывают на человека никакого лечебного действия».

По учению Ганемана, диета при гомеопатическом лечений должна быть нераздражающей и «нелекарственной», т. е. не должна оказывать медикаментозного действия. Это относится ко всем болезням, но с некоторыми исключениями, например, при отравлениях и вообще при тяжелых состояниях, когда прежде всего нужно восстановить жизненный процесс; только после этого можно приступать к гомеопатическому лечению.

О сущности гомеопатических лекарств Ганеман высказал следующие мысли: «Гомеопатическое лекарство при каждом делении и уменьшении посредством растирания и встряхивания потенцируется; неожиданное для меня мощное развитие внутренних сил лекарственных веществ происходит в такой мере, что я за последние годы, на основании своего опыта, был вынужден ранее применявшееся десятикратное встряхивание, после каждого разведения ограничить двукратным». Также и это тогда было необычным, а учение Ганемана представлялось чем–то совсем новым [2] Гомеопатия в первый период деятельности ее основателя Ганемана представляла собой плод заблуждений, свойственных большинству медицинских систем того времени. Дальнейшая история гомеопатии показала, что она зиждется на фантастических представлениях, мистике, витализме и представляет собой идеалистическое направление в медицине, граничащее со знахарством и шарлатанством. См. книгу Д. Л. Когана «Гомеопатия и современная медицина». М., 1964. — Прим. ред. .

Далее следует рассмотреть учение Франца Иосифа Галля, изложенное им в начале XIX века: на основании внешней формы человеческого черепа, его бугров и западений можно судить о его содержимом, т. е. о головном мозге и тем самым о характере человека и о болезнях головного мозга (френология). О таких возможностях врачи, конечно, думали и ранее, но Галль начал заниматься этим вопросом, еще будучи школьником, и уже тогда изучал головы товарищей и знакомых, чтобы сопоставлять их строение с их умственными способностями. Впоследствии он на основании своих исследований создал целое учение: душевная деятельность человека зависит прежде всего от строения его головного мозга; все наклонности и способности, все побуждения и страсти связаны с определенными участками мозга; эти участки выдаются наружу, это в сущности органы, а так как они обыкновенно находятся на поверхности мозговой коры, то они оказывают давление и на соответствующие участки черепа, и эти вдавления возможно в той или иной степени определять при наружном исследовании.

Своим учением о строении черепа Галль хотел внести вклад не только в анатомию, но и в учение о характере человека, а прежде всего в диагностику.

Когда он пожелал прочитать в Вене лекции на эту тему, власти запретили их, очевидно, сочтя его учение опасным. В настоящее время его учение лишено всякого значения. Но следует признать, что это была система, в иной форме весьма важная. Локализация заболеваний мозга в наше время является предпосылкой для нейрохирургического вмешательства, — Галль, бывший также и крупным анатомом, высказывая свои мысли, конечно, не предвидел, какое развитие получит его учение о строении черепа.

Все упомянутые системы и теории, число которых возможно еще увеличить, конечно, не удовлетворяли врачей. В связи _с этим Иоганн Готтфрид Радемахер (1772–1850) создал учение об опыте, содержавшее много мыслей, которые тогда понравились врачам, но вскоре были отвергнуты как бессмысленные и забыты, пока время снова не извлекло их из забвения.

Радемахер производил исследования на своих больных, о состоянии и лечении которых он вел книги; великим образцом для него был Парацельс, тогда уже совсем забытый. Плодом его размышлений и исследований было сочинение, которому он дал вполне средневековое название: «Оправдание забытого учеными людьми вполне оправдываемого разумом учения об опыте, принадлежащего старым искусным врачам, и правильное изложение данных испытания этого учения у постели больного на протяжении двадцати пяти лет».

В чем состояло это учение? В согласии с Парацельсом, Радемахер рассуждал так: где имеется болезнь, там должно существовать и средство против нее. И, тоже подобно Парацельсу, он говорил, что без любви не может быть врача и что на неблагодарность больного обращать внимание не следует, так как к ней надо быть готовым наперед; что доискиваться причин болезней бесцельно и так же бесполезно много заниматься вопросами строения человеческого тела, так как ни первого, ни второго нельзя узнать полностью. Но что возможно, это оценить лечебное средство, а по действию лекарства возможно сделать вывод и насчет болезни. Это был метод, который с того времени, несмотря на все успехи диагностики, в сущности никогда не исчезал в медицине — диагноз ex juvantibus — на основании того, что помогает. Таким образом, по учению Радемахера, все дело было в том, чтобы искать и находить лечебные средства.

Искусство врачевания, говорил он, пришло в состояние такого упадка потому, что врачи не перестают доискиваться причин болезней с целью понять эти последние и забывают о лечении; Гален еще владел этим искусством, но современные врачи разучились лечить. Радемахер, очевидно, чувствовал, что жил в переходное время. Поэтому он высказал положение: прежде всего лечить; если лечение помогает, то диагноз поставлен.