Григорий Гурев - Научные предвидения и религиозные предрассудки

Несмотря на это, церковники и в наше время продолжают внушать верующим, будто бог, который «все может», позаботился о том, чтобы вследствие внезапной остановки Земли с ней ничего не случилось.

В библии рассказывается и о таком чуде: какая-то большая рыба (нечто вроде кита) проглотила пророка Иону, который находился в ней три дня, затем изрыгнула его на сушу живым, целым и невредимым. Конечно, все это совершенно нелепо, но церковники продолжают твердить о том, что «для бога все возможно». Более того, один из виднейших представителей православной церкви митрополит Филарет сказал, что если бы в «священном писании» было даже сказано, что не кит проглотил человека, а человек проглотил кита, то и в это надо было бы верить всем религиозным людям.

В настоящее время некоторые лютеранские богословы, стараясь «ладить» с наукой, уверяют, будто вера в чудеса, столь четко выраженная в «священных» книгах, не касается существа религии и якобы представляет давно пройденный этап в развитии религиозных представлений. Но они закрывают глаза на то, что религия невозможна без молитв, а никакая молитва по сути дела невозможна без веры в чудеса. Видный защитник религии лютеранского толка Р. Эйкен прямо заявил, что «религия без всякого чуда — противоречие в самой себе». А лютеранский богослов Хр. Лютард писал: «Возможность свободного и чудесного действия заключается в самом существе бога, и мы невольно признаем все это. Мы молимся. Что это значит, как не то, что мы верим в чудо? Ведь мы веруем, что бог свободен и не подчинен необходимости порядка вещей, а свободно распоряжается им по своей воле. В противном случае нам нужно перестать молиться и надеяться на услышание, если бы действительно совершалось только то, что именно должно совершиться».

В самом деле, религия как в прошлом, так и в настоящем, учит, что бог может удовлетворить любую просьбу людей, если молитва «дойдет» до бога, если она будет «услышана». Но всякая молитва в сущности есть не что иное, как просьба нарушить законы природы, мольба о чуде, о сверхъестественном вмешательстве, то есть о невозможном. В своем стихотворении в прозе «Молитва» русский писатель И. С. Тургенев очень хорошо сказал: «О чем бы ни молился человек — он молится о чуде. Всякая молитва сводится на следующую: „Великий боже, сделай, чтобы дважды два не было четыре!“… Но может ли… бог сделать, чтобы дважды два не было четыре? Всякий верующий обязан ответить: может — и обязан убедить самого себя в этом».

Действительно, верующий обязан так поступить, не считаясь с тем, что разум его восстает против этой бессмыслицы. Молиться, верить в чудеса, в произвольное действие какой-то божественной силы — это все равно что допускать, будто огонь по воле бога перестанет жечь или поскользнувшийся на лестнице не покатится вниз, а полетит вверх, то есть верить в невозможное.

Характерно, однако, что верующие далеко не обо всем молятся богу, хотя и говорят, что все зависит от его воли. Ведь никому из верующих и в голову не придет молиться, чтобы чайник вскипел на зажженной керосинке или чтобы чай стал сладким от сахара, а суп — соленым от соли. Верующие служат молебны о дожде, но не молятся о том, чтобы сварилась картошка на зажженной плите, чтобы гвоздь при ударе молотком вошел в доску, а полено при ударе топором раскололось.

Почему же верующие молятся в одних случаях и не молятся в других? Варя пищу или кипятя воду, верующие не сомневаются, что и без молитвы будет так, как задумано: если горит плита или керосинка, то закипит вода и сварится пища. Никто не молится и о том, чтобы после зимы настала весна, ибо верующие знают, что она и так наступит, что это неизбежно. Значит, когда человек молится, он просит бога устроить так, чтобы не произошло то, что при закономерном ходе явлений неминуемо должно произойти, либо чтобы произошло то, что при закономерном ходе явлений не может быть.

Итак, молиться — это значит верить в чудеса, а эта вера является неизбежным выводом из самой «основы» религии — фантастического представления о сверхъестественном. А отсюда следует, что когда человек молится, он по сути дела слезно просит у своей собственной фантазии.

Явная нелепость всяких молитв видна хотя бы из того, что никогда не было случая, чтобы у человека, потерявшего ногу или даже палец, под влиянием молитвы вновь отрастала бы эта часть тела. Но ведь именно потому, что вера в чудеса (как и идея, что бог «все может») абсурдна, ее и защищают сторонники религиозного мировоззрения. Так, Ватиканский собор католической церкви в 1870 г. провозгласил: «Да будет анафема, кто будет говорить, что нельзя производить чудес или что их никогда нельзя знать с достоверностью и что божественное происхождение христианства не может доказываться ими».

Вся наша многообразная практика основана на незыблемости законов природы. Всякое наше действие имеет смысл лишь в расчете на то, что оно приведет к определенным результатам, а это предвидение будущего возможно лишь потому, что в мире нет никаких чудес.

Когда мы на заводе устанавливаем какие-нибудь машины, то вполне уверены в том, что сумеем ими пользоваться, знаем, что при определенных условиях они должны действовать совершенно определенным образом. Если машина испортилась, то есть перестала работать или начала работать плохо, то никто не сомневается в том, что здесь нет никакого нарушения законов природы; это вызвано вполне определенной материальной причиной, а не вмешательством каких-то капризных таинственных сил. Недаром в советское время появилась пословица: «Тому бог не нужен, кто с наукою дружен».

Словом, во всей своей трудовой, общественной деятельности мы исходим из того, что ничто не происходит без материальной причины. Правда, это сознают далеко не все люди: верующий продолжает считать, что мир находится в безраздельной власти бога и что поэтому без божьей воли не падает даже волос с головы человека. Но если он так действительно думает и если он мыслит последовательно, то должен совершенно отбросить науку и технику и даже прекратить всякую деятельность. Он должен просто молиться богу, смиренно просить «всемогущего», чтобы тот повернул явления в желаемую ему сторону, то есть сотворил для него чудо.

Евангелие так и советует верующим: живите, как птицы небесные, которые не сеют, и не жнут, и в житницы не собирают. Но не случайно в народе говорят: «Что посеешь, то и пожнешь», — если не посеять, то никакие боги не помогут и хлеба не будет.

Когда верующий создает какую-нибудь машину, он невольно как бы забывает о «божьей воле». Верующий не станет сеять на камне, так как знает, что никакая молитва не заставит хлеб вырасти там. А между тем если верить в существование «всемогущего» бога, то почему не допустить, что бог заставит семя произрасти на нераспаханной и неудобренной почве? Почему не поверить, что бог чудесной силой наполнит закрома несеявших людей? Однако и верующий крестьянин охотно пользуется достижениями сельскохозяйственной науки и, следовательно, в своей трудовой деятельности полагается не на какую-то неведомую «божью волю», а на себя, на свои знания, опыт, разум. Таким образом, верующий человек фактически поступает по пословицам: «Бог-то бог, но и сам будь неплох», «На бога надейся, а сам не плошай». По сути дела это — практическое доказательство ложности веры в чудеса и в божье управление миром.