П Сладкопевцев - Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники

Преподобный Софроний, архимандрит, был учеником св. Феодосия и достойным преемником его по управлению киновией, им самим избранный в ее настоятели. Софроний во всем подражал своему великому учителю: и в подвигах, и в управлении, и в обращении с братией – и ревностно старался поддерживать в обители все то устройство, тот порядок, какие были при самом ее основателе. Бдительно он хранил иноков от еретической заразы. Когда оригенисты в числе сорока человек были изгнаны из Великой лавры Саввы Освященного и хотели было поселиться в Феодосиевой обители, благоразумный Софроний нашел в себе достаточно силы и умения отразить их, несмотря на всю их настойчивость. Открывшийся в Константинополе собор против зараженного ересью Евтихия антиохийского лжепатриарха Севира, на который приглашены были и игумены важнейших палестинских обителей, вызвал к деятельности также и Софрония. Считая благоразумным не оставлять своей обширной и многолюдной обители без личного надзора, вместо себя он послал на собор представителем своей обители и всей Иерусалимской пустыни инока Исихия, дав ему предварительно необходимые наставления.

Исихий и подписался в актах собора вместо своего настоятеля: «Я, Исихий, по милости Божией священноинок обители блаженного аввы Феодосия, местоблюститель Софрония, священноархимандрита сей обители и всей пустыни Иерусалимской, подписался с прочими архимандритами Иерусалима, посланными в сей царствующий град и представляющими собой лице всех архимандритов и иноков пустыни и трех Палестин». Перед кончиной своею сего Исихия Софроний назначил по себе преемником [254] Муравьев . История святого града Иерусалима. С. 204, 217. .

Преподобный Коприй(память 24 сентября) назван был этим именем [255] В переводе с греческого слово обозначает «нечистый», «немытый». – Примеч. ред . иноками Феодосиевой обители потому, что они нашли его близ монастырской ограды на гноище, где родила его и оставила мать, спасаясь бегством от сарацин. В этой же обители Коприй и воспитан был и потом провел в иноческих подвигах всю жизнь. Скончался он в глубокой старости (на 90-м году) около 530 года.

Великий подвижник был сей преподобный Коприй. Он исполнен был благодати Святого Духа. Однажды Коприй встретил в монастырском саду медведя. Взяв зверя за ухо, преподобный вывел его из сада и прогнал, запретив ему ходить в сад, и медведь с той поры ни разу не являлся в сад. В другой раз, когда Коприй собирал в лесу дрова и медведь повредил осла, на котором старец хотел везти дрова в обитель, преподобный остановил медведя, положил на него дрова и сказал: «Не отпущу тебя, исполняй теперь работу осла, доколе он не выздоровеет». И медведь служил старцу, носил дрова и воду до тех пор, пока осел не выздоровел. Коприй служил на кухне. В одно время, когда кушанье, варившееся в котле, закипело и старец в скорости не нашел ложки, чтобы помешать его, преподобный голою рукой снял пену с кушанья и потом помешал его; вреда от этого ему не было никакого. Когда преподобный Феодосий отошел ко Господу, часто являлся к Коприю, которого любил при жизни, и вместе с ним пел. В одно время блаженный Феодосий сказал старцу: «Вот, брат Коприй, настало время исхода твоего; приходи к нам в уготованное тебе место успокоения». Немного спустя после этого преподобный Коприй в мире предал дух свой Богу [256] См.: Четьи-Минеи, 24 сентября; Пролог, 24 сентября; Вершинский . Месяцеслов, 24 сентября. .

Преподобный Христофор(память 30 августа), родом римлянин, был одним из великих подвижников. О нем сообщил сведения Иоанну Мосху и Софронию постриженник Феодосиевой киновии Феодул в бытность их в Александрии. «Я постриженник в иночество в киновии отца нашего Феодосия, – рассказывал им Феодул, – там я нашел великого старца именем Христофор, родом римлянина. В один день я пришел к нему и просил его поведать мне о жизни его с самой юности, и старец так начал мне рассказывать:

– Когда я отрекся от мира, сын мой, имел я великую ревность к подвижничеству: днем находился на работах, а вечером поздно уходил молиться в пещеру, в которой прежде обыкновенно молились великий отец Феодосий и прочие святые отцы; в пещеру вело восемнадцать ступеней, и я на каждой ступени повергался пред Богом и клал по сто поклонов и потом оставался в пещере до того времени, когда ударяли в било к утреннему славословию. В одну ночь, когда я хотел уже войти в самую пещеру, пришел я в восторг и увидел, что вся пещера наполнена лампадами, из которых одни горели, другие нет, и два мужа в белых ризах ходили по ней и поправляли лампады. Я сказал им: “Зачем вы поставили здесь эти лампады и не позволяете мне войти и молиться?” Они отвечали: “Это лампады отцов, трудящихся Бога ради”. Я опять спросил их: “Почему одни лампады горят, а другие нет?” Они сказали: “Хорошо работающие Господу зажгли свои лампады, а ленивые не зажгли”. Я еще спросил их: “Сделайте милость, скажите: моя лампада горит или нет?” Они отвечали: “Подвизайся и молись, и мы зажжем ее”. Я сказал: “Постоянно молюсь, и до сего времени всегда это делал”. После этого я пришел в себя и, осмотревшись вокруг, никого не видел. Тогда я сказал себе: “Христофор! Нужно тебе более трудиться, чтобы возжечь свою лампаду”. На другой день я вышел из своего монастыря и отправился на Синайскую гору, ничего с собой не взяв, кроме одежды, в которую был одет. На Синайской горе я провел пятьдесят лет в больших трудах и подвигах, и потом пришел ко мне глас: “Христофор! Иди в киновию, в которой ты прежде подвизался: там ты окончишь течение свое вместе со своими отцами”. Я и возвратился в киновию отца нашего Феодосия». После сего Христофор, немного пожив в нашей обители, мирно отошел ко Господу. В другой раз авва Христофор рассказал мне следующее: «В один день я отправился из своего монастыря в святой город Иерусалим поклониться Животворящему Кресту, и когда, поклонившись Честному Кресту, я уже выходил из храма, то увидел в церковных дверях некоего брата, который стоял на одном месте, а около него летали, махая крыльями, два ворона, которые и не позволяли ему войти в храм. Познал я, что вороны эти – демоны, и сказал тому брату: “Скажи мне, брат, что ты стоишь посреди дверей и не входишь?” – “Прости мне, господин авва, – отвечал он, – меня борют помыслы: один помысл говорит мне: иди и целуй Животворящий Крест, другой же говорит: не ходи, но прежде иди и исполни необходимое дело, а Честному Кресту поклонишься и в другое время”. Услышав это, я взял его за руку и ввел в церковь, а вороны отлетели от него и стали невидимыми; он поклонился Честному Кресту и облобызал его, поклонился и Святому Гробу Господню. Потом я с миром отпустил его». Вот что мне рассказывал авва Христофор, желая поучить меня, что должно прежде исполнять духовное, а потом уже телесное» [257] См.: Иоанн Мосх, блж . Луг духовный, 104; Вершинский . Месяцеслов, 30 августа. .