Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Он с благородной простотой сознается, что, начертав себе план поведения, он не имел другого намерения, как только подражать матери. Он говорит, что не только остерегается совершать дурные поступки, но даже в помыслах их допускать не желает, следуя и в этом примеру своей матери. Когда же речь заходит о почитании Бога, о великодушном отношении к людям, о простоте и воздержности в жизни, опять образцом для него служит мать. Она же внушила ему правила благотворительности. «Благочестивая женщина, добродетельная» – вот как он называет ее.

Алиса де Руа была дочерью де Руа, главного управляющего финансовыми (то есть денежными) делами герцога Орлеанского. Она получила прекрасное образование от своей матери, женщины очень достойной, у которой собирались самые образованные люди того времени. Г-жа Ламартин была добра, обладала мягким характером, умела жертвовать собой и вообще отличалась возвышенной душой. Она проводила целые часы в молитвах. Всё это должно было повлиять на великого писателя. Г-жа Ламартин очень мало заботилась «о том, что называется образованием», говорит поэт; она не стремилась сделать из своего сына не по летам развитого ребенка; она не торопилась поручить его иностранным учителям и наполнить его голову классическими языками. Прежде всего она хотела сделать из него «счастливого ребенка, здравомыслящего и с любящим сердцем». Знаменитый писатель с удовольствием сообщает нам, что он многому учился в молодые годы, «ни разу не сморщив лба». Он читал, писал, занимался, играя в саду, сидя на коленях своих родителей. Он очень любил читать, но мать сдерживала его нетерпеливое желание всё знать, хотя охотно давала любознательному мальчику книгу по собственному выбору и подходящую для его возраста. По вечерам отец читал вслух какую-нибудь прекрасную трагедию или поэму, мать слушала, глубоко взволнованная; ребенок же воспринимал все впечатления матери и сохранил о ней прочное воспоминание. Но еще сильнее сохранилось в его душе воспоминание о «постоянном общении с природой» в обществе детей его возраста, когда он принимал участие во всех деревенских работах и выгонял на луг коз и баранов. Вечером мальчики пригоняли стада в деревню с криками и песнями, после чего дети плясали, водили хоровод на покатой лужайке, жгли потешные огни и, спускаясь с косогора, смотрели, как они медленно догорали. Прибавьте ко всему этому удовольствие, которое соединялось с жатвой, с уборкой винограда, прогулки «среди зеленых полей и веселых берегов реки Сены», и тогда вы поймете слова Ламартина, что «никто никогда не был воспитан так близко к природе и не полюбил так в юные годы деревенскую жизнь».

Но что особенно поражает в его воспитании – это влияние, которое имела мать на поэта. «Я черпал в душе моей матери», – говорил он. В авторе, написавшем такие превосходные страницы, нетрудно узнать мальчика из деревни Милли, который, гуляя с матерью по деревне, вместе с ней восхищался красивыми пейзажами и сосредоточенно слушал «прекрасные толкования», которые она давала о чудесной природе. «Без нее я даже по складам не мог бы разобрать вселенную, находившуюся перед моими глазами; она давала мне возможность всё угадывать».

Постоянной заботой г-жи Ламартин было направлять мысли своих детей к Богу. Говоря про свои молодые годы, поэт часто повторяет, что при самых незначительных обстоятельствах их жизни они читали молитву. Только не подумайте, чтобы мать для этого прибегала к строгостям, как это иногда делается в других семьях; дети исполняли ее желание добровольно, без отвращения. Послушайте, что говорит поэт: «Когда мы просыпались в наших кроватках, веселое утреннее солнышко уже сверкало в окна, птички щебетали на розовых кустах и в клетках, шаги прислуги давно уже раздавались по дому, мы с нетерпением ждали появления матери, чтобы начать одеваться. Она входила с лицом, на котором всегда светились доброта, ласка и сердечная радость; перецеловав нас всех, она помогала нам одеваться и слушала нашу веселую детскую болтовню.

Фантазия детей освежалась, они, проснувшись, щебетали, как ласточки в своих гнездышках под крышами, когда к ним подлетает мать. Затем она обращалась к нам со следующими словами: “Кому мы обязаны тем счастьем, которым мы пользуемся? – Богу. Если бы не Он, солнышко не взошло бы, листья попадали бы с деревьев, веселые птички умерли бы от холода и голода и земля оголилась бы. Вы же, мои бедные дети, – вы бы не имели ни кроватки, ни дома, ни сада, ни матери, чтобы приютить вас и накормить. Справедливость требует поблагодарить Его за всё то, что Он послал нам сегодня, и просить Его дать нам еще много таких дней”. Затем, встав на колени перед кроватью, сложив наши руки и держа их в своих, она иногда целовала нас и медленно, вполголоса читала коротенькую утреннюю молитву, которую мы повторяли за ней, стараясь подражать выражению ее голоса. После молитвы мать читала нам что-нибудь нравоучительное; по вечерам после ужина она собирала в гостиной всю прислугу и даже крестьян из ближайших деревень, наиболее дружески расположенных к нашему дому, и читала несколько назидательных отрывков. Одному из детей поручалось в свою очередь прочитать небольшую молитву за путешествующих, бедных и страждущих. Если же предпринималась дальняя прогулка в прекрасный летний день и если наше молодое воображение поражалось, останавливаясь перед прекрасным, пенящимся широким водопадом или перед закатом солнца, когда лучи его блестяще освещают группу облаков необыкновенных форм, наша мать редко пропускала случай, чтоб не заставить нас вознестись душой к Тому, Кто был Творцом всех этих чудес. Сколько раз, гуляя с нами в летние вечера по окрестности деревни, где мы рвали цветы или собирали блестящие камешки в ручейках, она сажала нас у подножия ивы и беседовала с нами с сердцем, переполненным набожным энтузиазмом, об этой чудной вселенной, которая очаровывала наши глаза и сердца».

Но не только религиозные чувства мать желала внушить своим детям. Ламартин говорит, что она старалась сделать его добрым и правдивым и подавала ему пример безграничной преданности. Она постоянно посещала бедных и больных, помогала им, приносила лекарства, перевязывала им раны. Она немного знала медицину, и к ней стекались больные, прося помочь им. Дети сопутствовали матери во время ее посещений больных, несли им корпию, старое белье, несколько бутылок старого вина, белый хлеб и бульон. Они входили в самые бедные жилища, садились на кровать и облегчали им страдания. Ребенок сообщает, что он сам не раз видел, как его мать, войдя в клеть, утирала собственной рукой холодный пот, выступивший на лбу умирающего, старалась утешить его как могла и окружить последними заботами.