Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Белокурый, голубоглазый Фридрих был живым портретом матери; он отличался любознательностью, ясным умом и вместе с тем добрым и нежным сердцем. Мальчик начал лепетать первые слова, сидя на коленях матери; она же научила его читать и писать и затем поручила его попечению пастора (немецкого священника), продолжая в то же время по-прежнему заниматься воспитанием сына. К чести ее надо сказать, что она обладала даром, составляющим цель и стремления многих знаменитых педагогов (воспитателей), а именно даром заинтересовывать, увлекать и передавать знания как бы шутя. Проследим занятия этой нежной и преданной наставницы с ее учеником. Иногда она рассказывала ему библейскую историю, которую ребенок слушал с легким волнением; в другой раз развлекала его одним из наивных и чудных преданий, с древних времен сохранившихся в воспоминаниях германского народа, или же заставляла его читать вслух лучшие места из сочинений ее любимых поэтов.

Такого рода ученье не имело в себе ничего скучного и сухого, что так часто отбивает у детей охоту учиться.

Чтобы убедиться в том, какое впечатление производит на детские умы этот способ преподавания, следует послушать самого Шиллера. Вот что он говорит: «Однажды, когда мы шли с матерью к бабушке с дедушкой, она повела нас через горы.

Это было в понедельник на Святой. Во время прогулки она рассказала нам историю двух учеников, встретившихся Иисусу Христу по дороге в Еммаус. Речь ее с каждой минутой становилась всё оживленнее, и, когда мы взошли на вершину горы, волнение наше достигло таких размеров, что мы упали на колени и стали молиться Богу».

Одними из главных черт Шиллера были доброта, желание помогать бедным и быть полезным для ближних. Он любил раздавать всё свое имущество, не исключая книг и одежды. Однажды отец заметил, что вместо застежек, которые сын обыкновенно носил на башмаках, у него были простые шнуры. Тогда он спросил его о причине такой перемены. «Я отдал мои будничные застежки бедному мальчику, – отвечал Шиллер, – он будет надевать их по праздникам, а у меня есть другая пара застежек для воскресных дней». Этот поступок делает честь великому поэту. Впрочем, он следовал в этом лишь советам родителей, которые славились своей добротой.

Память о матери всегда жила в сердце Шиллера, и он не пропускал ни одного случая, когда мог высказать ей свою любовь и признательность. Он думал о ней, когда писал свою прекрасную поэму «Колокол». В этой поэме есть трогательное место, посвященное матери семейства, преданной и благочестивой женщине; место это написано не столько гениальным писателем, сколько полным нежности сыном. Припомним, в каких выражениях Шиллер обращается к сестре, узнав о болезни матери. Находясь вдали от родных и будучи не в силах двинуться с места вследствие своего нездоровья, он торопил сестру ехать к матери, предлагал взять на себя все путевые издержки и умолял ее не жалеть ничего, чтобы утешить и подкрепить родную мать. При этом он уверял ее, что у него хватит средств на всё, и горестно восклицал: «Добрая наша мать! Я не могу подумать о ней без волнения!»

Позднее, когда он имел несчастье потерять отца, первая мысль его была о матери. Он писал ей следующие трогательные письма: «Дорогая матушка! Я хочу, чтобы у тебя было всё, что может сделать твою жизнь сколько-нибудь приятной. Отныне я буду наблюдать за тем, чтобы тебя не коснулись никакие заботы. После стольких испытаний закат твоих дней должен быть ясен, и я надеюсь, что ты еще поживешь не один счастливый день в кругу своих детей и внучат».

Эти несколько строк вполне оправдывают слова г-жи де Сталь: «Шиллер был восхитителен не только своими дарованиями, но также и добродетелями». Превосходная мать его в последнюю минуту жизни думала о сыне и с волнением говорила ему: «Такого другого сына, как ты, нет на свете!» К нему же она обратила свое последнее воздыхание, сказав: «Бог да благословит тебя, мой сын!»

Отец Марка Аврелия умер очень рано, поэтому его воспитывала мать, Домиция, очень заботливо относившаяся к нему. Сама она была прекрасно воспитана, благочестива и любила делать добро. Кроме того, она отличалась необыкновенной скромностью. Характер же ее был мужественный и решительный.

Нежная и благоразумная мать старалась показывать только хорошие примеры своему сыну. Она обращала особенное внимание на тех, кто окружал сына и в чьем обществе он находился. Она даже не хотела посылать его в школу, а воспитывала дома, пригласив для этой цели самых лучших учителей. Образование давалось юноше разностороннее и полное для того времени. Получая образование у избранных учителей, Марк Аврелий делал очень быстрые успехи.

Марк Аврелий был воспитан очень скромно. Еще двенадцати лет он относился с презрением к пышным одеяниям, носил плащ из грубой шерстяной материи, спал на досках, предпочитая такую постель всякой другой. Его добрая мать требовала, чтобы он смягчил свой строгий образ жизни, и с трудом достигла того, что он согласился ложиться на звериные шкуры.

Зато с ранних лет наш молодой герой был степенен и строг. Его любовь к правде в юные годы была так велика, что, по примеру грека Аристида, он даже в шутку не прибегал ко лжи.

Только в одном направлении приходилось порицать Марка Аврелия в молодости. Но не торопитесь высказать свой приговор, молодые читатели! Как много матери сочли бы себя счастливыми, если бы их дети страдали этими же недостатками! Нужно было подавить у образцового ученика слишком большую любовь к труду и слишком страстное отношение к занятиям. Его прекрасная мать боялась, чтобы он не надорвал своего здоровья, и без того слабого; а его воспитатель должен был ссориться с ним, чтобы заставить его отдыхать. Марк Аврелий вставал в четыре часа утра. Даже будучи императором, он остался верен своей привычке. Чтобы приободрить себя, он часто повторял следующую фразу: «Если тебе трудно утром встать, скажи себе тотчас: я пробуждаюсь, чтобы взяться за дело, достойное человека. Неужели я рожден был для того, чтобы нежиться в теплой постели?» Многим ученикам и даже взрослым полезно иметь пред глазами это изречение великого императора.

Однако, несмотря на то что Марк Аврелий был таким серьезным в молодости и что его образованием руководили лучшие учителя того времени, о материнских наставлениях он сохранил самое отрадное воспоминание. Хотя при нем состоял заслуженный профессор философии, мать сама занималась его нравственным воспитанием и развила его прекрасные задатки. Разговоры с матерью и частые беседы с ней оставили глубокие следы в молодой душе и имели самое благотворное влияние на этого последнего из рода Антонинов. Он чувствовал себя приятно только около той, которую называл своей мамочкой.