Селафиил - Путь Святых Отцов

Таким образом, священномуч. Киприан, говоря, что есть и может быть только один алтарь, один епископ, одна кафедра, одно крещение, выражает именно ту мысль, что алтаря, епископа, кафедры, крещения и вообще святых таинств, при посредстве которых можно было бы спасаться и входить в единение со Христом, нигде не может быть, кроме одной Церкви.

3. В своих сочинениях священномуч. Киприан излагает учение о таинствах, как с догматической, так и с обрядовой стороны.

а) В крещении прощаются все грехи. «Крещение есть начало всей веры, спасительный вход в надежду вечной жизни и божественное благоволение к рабам Божиим, которых надлежит очистить и оживотворить». Упоминает он и о восприемниках.

б) О таинстве миропомазания священномуч. Киприан говорит: «Необходимо также тому, кто крещен, быть и помазану (елеем, освященным епископами), чтобы приняв хрисму ( χρίσμα ), то есть помазание, он мог сделаться помазанником Божиим и иметь в себе благодать Христову» (Пис. 57).

в) О покаянии он учит: «Умоляю же вас, возлюбленнейшие братья! Пусть каждый исповедует свой грех, пока исповедь его может быть принята, пока удовлетворение и отпущение, при посредстве священников, угодно Господу» («Книга о падших»).

Священномуч. Киприан сравнивает покаяние с тяжкой операцией. Тяжесть всех лишений и аскетических подвигов не должна быть меньше греха. Лучшим средством примирения с Богом служит мученичество, как высшая и наиболее тяжкая форма страдания за грех. Оно не только уравновешивает все грехи, как бы тяжелы они ни были, но и дает большой излишек, который в очах Божиих имеет значение великой заслуги. Доблестное перенесение муки не только очищает мучеников от грехов, но и делает их святыми. В учении о том, что достойное покаяние за грехи, совершенные после крещения, невозможно без телесного страдания, священномуч. Киприан единомыслен с Климентом Александрийским.

Вторым средством для искупления грехов, по учению священномуч. Киприана, является милостыня. «Кто не будет благосклонен к прошению бедного, тот молитвами своими ничего не испросит у Бога».

г) В таинстве Евхаристии, по учению священномуч. Киприана, верующим преподается истинное Тело и истинная Кровь Христовы.

д) О таинстве священства священномуч. Киприан учит следующее. Говоря об избрании народом епископов, пресвитеров и диаконов, он признает, что эти избранные лица получают особую благодать для совершения ими служения в Церкви. Каждый из клириков и служителей Божиих, удостоившись Божия священства через церковное преемственное посвящение, должен, оставив мирские дела, служить только алтарю и проводить время исключительно в богослужениях и молитвах.

Границами золотого века святоотеческой письменности или, иначе говоря, классического периода церковной письменности можно условно считать с одной стороны 312 год – год издания Миланского эдикта, положившего конец гонениям на христиан, и с другой стороны 428/430 годы. В 428 году начал свою деятельность в Константинополе Несторий, поставивший на повестку дня Христологический вопрос, обсуждение коего является предметом церковной письменности, выделенной нами в особый Отдел; в 430 году скончался блаж. Августин – последний, согласно нашей хронологии, святой отец золотого века церковной письменности.

В обозначенный период, состояние отеческой письменности было блестящим, как по обилию литературных произведений и разнообразию содержания, так и по их внешним формам. Решительный перевес Христианства над язычеством был очевиден. Сознавая, что язычество пришло в упадок и в то же время ценя внешнюю форму его классических произведений, святые отцы стали соперничать с языческой литературой в области самого словесного искусства, чтобы и в нем превзойти языческих писателей. Если сравнить представителей языческой мысли этого периода: на востоке императора Юлиана Отступника и софиста Ливания с отцами Церкви святителями Василием Великим, Григорием Богословом, Иоанном Златоустом, и на западе префекта Симмаха – со святителем Амвросием Медиоланским, то станет ясно, что жизнь и сила были уже всецело на стороне христианских богословов.

Благодаря литературной деятельности писателей Церкви успешно шел процесс христианизации культуры.

Другой причиной расцвета святоотеческой письменности было изменение ее направленности. Если раньше сочинения христианских писателей адресовывались часто ко внешним: к язычникам и иудеям, то теперь большая часть сочинений предназначалась для самих христиан. Это обстоятельство благотворно повлияло на развитие богословской мысли вглубь, так как читателю-христианину не требовалось объяснять азы вероучения, а можно было сразу же приступать к изъяснению истин более глубоких и серьезных.

На этот относительно краткий период времени приходится:

– становление систематического богословия и прежде всего его догматического корпуса;

– бурное развитие монашеского движения с его высокодуховной аскетическо-нравственной литературой;

– развитие богослужебного творчества, вызванного нуждами спокойного для Церкви времени;

– развитие западной богословской литературы, до этого довольно слабой (по сравнению с восточной) и несистематической.

Все сие позволяет выделить данный период в курсе патрологии и по праву назвать его классическим или золотым веком святоотеческой письменности.

В рамках данного Отдела мы рассмотрим жизнь и творчество восточных и западных отцов, потрудившихся, главным образом, в области догматики.

Монашеско-аскетическая литература будет выделена в специальный Отдел, по той причине, что она не исчерпывается золотым веком святоотеческой письменности, но развивается на протяжении всего II периода.

То же самое относится и к обзору жизни и творчества церковных песнописцев, и эта область церковной письменности будет выделена в специальный Отдел, охватывающий весь II период.

Исключения составят аскетические и богослужебные творения, принадлежащие святым отцам, чье творчество будет разбираться в данном Отделе. Соответственно, сии сочинения будут нами рассмотрены при разборе богословско-литературного наследия того или иного отца.

Расцвет святоотеческой письменности, как ни странно, совпал со сложнейшим периодом в жизни Церкви, когда, можно сказать, было поставлено под вопрос само дальнейшее бытие Православия.