Валентин Катасонов - «Апокалипсис»: тайны раскрываются

Примечательно, что больше ни в каких других книгах Священного Писания определение Бога с помощью выражения

«Альфа и Омега» не встречается. По смыслу к этому выражению близки определения Бога как «первого» и «последнего» у пророка Исаии:

«Послушай Меня, Иаков и Израиль, призванный Мой: Я тот же, Я первый и Я последний» (Ис.48:12).

«Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь Саваоф: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога » (Ис.44:6).

«Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды; Я – Господь первый, и в последних – Я тот же» (Ис.41:4).

Принято считать, что наш материальный мир сгорит и на смену материи придет дух, не имеющий ни массы, ни измерения в пространстве. Это не совсем верно. Достаточно познакомиться с главой 21 Апокалипсиса, в которой описывается Небесный Иерусалим, в котором окажутся праведники. Описание его похоже на описание нашего земного города. Удивительны, в частности, следующие стихи: «Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены его. Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта, и высота его равны. И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела» (Откр.21:15–17). Обратите внимание на слова «мерою человеческою». Следовательно, тот новый мир имеет такую же протяженность и три измерения, подобные тем, какие есть в нашем сегодняшнем земном мире.

Я на это специально обращаю внимание для того, чтобы показать, что после сожжения нынешнего, земного мира Богом будет создан иной мир, но какое-то внешнее сходство с сегодняшним он иметь будет.

И еще раз о выражении «Альфа и Омега». Мне кажется, его можно применить и к описанию Истории человечества. Под Альфой можно понимать ту начальную точку истории, когда Бог создал рай и поместил туда первых людей. Под Омегой – то состояние, которое связано с Новым Иерусалимом, в который будет взят народ Божий – те, кто были записаны в книге Жизни.

Как видим, и Альфа, и Омега обозначают человеческую Историю вне земной ее части. А те буквы греческого алфавита, которые располагаются между Альфой и Омегой, есть описание разных моментов (периодов) земной истории. Это и убийство Каином Авеля, и Всемирный потоп, и история строительства Вавилонской башни, и исход евреев из Египта, и т. д. С этой точки зрения всю Историю человечества можно рассматривать как исход из рая и возвращение блудного сына (евангельская притча) в тот же самый рай, называемый новым миром, или Новым Иерусалимом. Человек создан по образу и подобию Бога. И в этом смысле к нему (человеку) также можно применить образ Альфы и Омеги.

Как я уже писал, Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис) – последняя и самая таинственная книга Священного Писания. Конечно, все книги Библии в той или иной мере причастны к теме эсхатологии – учения о конце земной жизни (человечества и отдельно взятого человека), но Апокалипсис – самая эсхатологическая книга. Несмотря на сложность толкования, она притягивала к себе как магнит богословов, философов и историков.

Но не меньший интерес к ней проявляли и люди искусства – писатели, поэты, художники и музыканты. Тайна всегда к себе притягивает. А многих писателей и иных представителей «творческого цеха», свободных от «предрассудков» христианской догматики, книга Откровения привлекала особо тем, что она давала им свободу творческих интерпретаций. Каждый такой поборник «творческой свободы» понимал Откровение в меру «своей испорченности». Были, конечно, люди искусства и литературы, которые имели страх Божий и помнили слова Спасителя: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудиться» (Мф. 12:37). Т. е. если и прикасались к книге Откровения, то с трепетом, большой ответственностью и хорошим знанием ее святоотеческих толкований. Но таких немного.

Существовала, конечно, и своего рода народная эсхатология. Фольклорные писания и сказания (легенды, сказки, притчи). Например, «Хождение Богородицы по мукам» [89] Древнейший список «Хождения», относящийся к XII веку, был издан И. И. Срезневским, параллельно с греческим текстом, в «Древнем памятнике языка и письма» (1863). , где рисуется картина посмертных воздаяний за грехи. Как Настоящей энциклопедией народной эсхатологии является «Голубиная книга» [90] Голубиная книга (Каменная, Глубинная книга) – сборник восточно-славянских народных духовных стихов конца XV – начала XVI в. в форме вопросов и ответов, дающий сведения о происхождении мира, людей, сословий, географические, естественно-научные и другие сведения, о конце мира. Существует более 20 вариантов текста. Книга содержит не только христианские, но и языческие мотивы. Поэтому со временем Церковь стала ограничивать и даже запрещать чтение этой книги. . В некоторых легендах происходит «русификация» некоторых картин и образов Апокалипсиса. Так, Небесный Иерусалим превращается в град Китеж, в сказаниях старообрядцев – Беловодье. Китеж – город, который во время монгольского нашествия по молитвам его жителей не подвергся разграблению, а ушел под воду. А на его месте возникло озеро Светлояр. В последние времена, когда будет Страшный суд, Китеж опять откроется, в нем соберутся все те, кто записан в Книгу жизни [91] Филатов М.В. Эсхатологические традиции русского народа // Лесной вестник, 2002 (https://cyberleninka.ru/article/n/messianstvo-i-missionizm-v-russkoy-religioznoy-filosofii-nachala-xx-v) .

До середины XIX века сюжеты и темы Апокалипсиса достаточно редко появлялись в популярной литературе. Под «популярной» я понимаю, во-первых, художественную литературу. Во-вторых, литературу, претендующую на жанр богословской, но написанную в достаточно вольной манере, пренебрегающей христианской догматикой. В-третьих, философскую литературу, авторы которой находятся вне христианства (атеисты, разного рода мистики, агностики и др.).

Однако во второй половине позапрошлого века книги на тему «популярной эсхатологии» стали появляться как грибы после дождя. Конечно, этому способствовала атмосфера жизни того времени – она стала наполняться предчувствиями грядущих трагических событий в мире. Кому-то, вероятно, это было на руку, поскольку некоторые новоиспеченные произведения по эсхатологии получали подозрительно большую популярность. Кто-то такие книги двигал в «широкие массы».