Одд Нильсен - Свет и время. Размышления на границе естествознания и Богопознания

По мере того, как шли годы, физики нашли такие ошибки у Геккеля и ему подобных. Они не этого искали — у науки другие цели, просто добросовестные ученые честно продолжали свои исследования и получили результаты, опровергшие их прежние понятия. В первой главе мы подробнее рассмотрим некоторые из этих заключений.

Трудами ученых собрана масса сведений о природных явлениях, об их существе и взаимосвязях. Важность этих знаний столь огромна,что ее невозможно переоценить, несмотря на вышеприведенные слова Оппенгеймера.

Именно эти знания дают материалы для иллюстраций и аналогий, приближающих нас к лучшему пониманию внутренней жизни людей.

При этом, однако, необходимо подчеркнуть следующее: христианство — не объект естественнонаучного изучения и никогда им не будет. Область христианского опыта во всех отношениях чужда области приложения научных инструментов или строго логического мышления. С чисто научной точки зрения о христианстве ничего нельзя сказать. Более того, христианство не основывается ни на методе, ни на результатах естественных наук. Из этого же следует, что и христианство не может судить об этих результатах, кроме тех случаев, когда их пытаются распространять на духовную и моральную область.

Иными словами, христианство и наука не могут влиять друг на друга ни действительным, ни, тем более, решающим образом.

Но это еще не все. В наши дни верующий человек живет в мире, где научное мышление сильно воздействует на повседневную жизнь и на отношения между людьми. В то же время, научно мыслящий человек живет в культуре, возникшей и сложившейся под решающим влиянием религиозной веры в сверхъестественное начало.

И религия и наука входят в общечеловеческое наследие. Отношения науки и религии и есть та дилемма, которую человечеству необходимо как-то разрешить.

К несчастью, люди не всегда ясно понимали существенную разницу между знанием и верой, что порождало ненужные раздоры. Причиной их бывало смешение несовместимых понятий, на деле, так сказать, не подлежащих сопоставлению. Как пример можно привести несовместимость эстетической оценки произведения искусства и химического анализа его красок. Следовательно, и нам не нужно повторять ошибочные мнения о необходимости устранения тех разногласий, которые якобы существуют между истинами христианской веры и данными научных исследований. Многим наконец становится ясной вся бессмыслица сопоставлений между столь разнокачественными областями человеческого опыта. Сверх того, христианское учение полагает себя полным, окончательным и абсолютным, а научные понятия никогда не станут окончательными, но должны переосмысливаться и перетолковываться по ходу движения науки и вызываемого им пересмотра познавательных задач.

Христианские истины даются откровением, наука же нацелена на поиски и выявление истин. Одно это должно показать всю бесполезность любых предпринимаемых попыток сравнивать научную и христианскую точки зрения.

Христианам случается переживать тревогу из-за науки и ее открытий. Например, молодой физик может прийти к выводу, что он не вправе считать себя внутренне честным, если продолжает верить в Библию. На мой взгляд, эти тревоги беспочвенны и порождаются неверной оценкой и религиозных и научных понятий.

Необходимо, следовательно, подчеркнуть, что можно одновременно быть и ученым и верующим. Это подтверждается примером многих выдающихся ученых современности и прошлого.

Очевидно, что нам приходится иметь дело с обеими сторонами человеческой натуры. Человеку даны разум и сердце, и оба достойны уважения. Смущает же нас то, что наши разнообразные переживания не всегда удается привести к согласию. Отсюда некоторые заключают, что одни из них верны, а другие — ложны. Будучи мыслящими существами, мы, похоже, признали обязательным постулат, гласящий, что все истинное и реальное должно быть выражено в логических построениях, свободных от всякой двусмыслицы.

Но этот постулат не абсолютен. К такому заключению нас привели точные естественные науки.

В наше время естественные науки больше не противопоставляются христианству. Ученые уже не отрицают, что бытие полно явлений, не определяемых измерительными приборами. Сюда относятся и религиозные феномены. Со своей стороны, христиане проявляют понятный интерес к физической природе как выражению творческой мощи Бога и свидетельству Его всемогущества. При таком подходе всякое выявление тонких и хитроумных механизмов, скрытых в глубине природных явлений, обогащает и расширяет религиозные верования естествоиспытателя.

При строго научном подходе в природе нельзя отыскать доказательства бытия Божия — и отлично! Но в то же время множество людей без всякого участия науки находят в природных явлениях могущественные и красноречивые свидетельства величия Творца и премудрости Его творения.

Но не только сами явления и присущая им сообразность с движением природы в целом свидетельствуют о великом невидимом Строителе. Успехи науки в нашем столетии, показавшие существование целенаправленных сил, движущих природные явления, изменили умственный климат современности. И тут важна не только непосредственная достоверность того, что демонстрирует наука. Будут ли эти теории окончательно подтверждены или в будущем их придется менять и даже отменять, — независимо от этого, новые идеи и новые подходы уже утвердились и признаны важными не только для точной науки, но и для всякой умственной деятельности.

Сохраняя должное уважение к достижениям науки, мы должны, однако, признать их ограниченность. Естественные науки находят и описывают определенные явления, пытаясь объяснить их взаимозависимость. Они объясняют то, что происходит, но не то, чему следует произойти, и могут объясняться только на языке измеримых количеств. У них нет ответа на вопрос, что хорошо и что плохо, зачем мы живем и как следует жить.

Нам, людям, выпало жить в мире, в котором нет простых и легких путей к познанию истины. Ее приходится отыскивать среди оживленной сутолоки частных истин, нелегко поддающихся логическому осмысливанию. В утешение, нам остается верить, что наши недоумения — следствие нашей же ограниченности.

И в то же время похоже на то, что ум человеческий обладает способностью время от времени улавливать смысл, замысел и внутренние связи всего существующего. Но до тех пор, пока эта способность не проявлена, не развита и не употребляется, нам не удастся преуспеть в углубленном постижении действительности. Истина порой причудливее вымыслов. Если бы человек из прошлого столетия мог услышать от нас о нашей технике, понятиях и представлениях, он, вероятно, счел бы нас либо помешанными, либо жертвами дичайших суеверий. И в наши дни многие изумятся, услышав, что в принципе в этот самый миг можно с помощью телескопа увидеть взрыв над Хиросимой; или что сын может быть ровесником своих родителей или своих детей; или что все вещество этой книги свободно разместится внутри точки в конце этого предложения — если оно вообще существует.