Владимир Богораз - Христианство в свете этнографии

С первого взгляда это первобытное верховное божество сильно отличается от центрального бога высших религий, например, от семитического Йагве — Аллаха. Йагве, как известно, бог свирепый и настойчивый и даже надоедливый. Однако при дальнейшем рассмотрении получается больше сходства между этими двумя образами творца. В различных религиях, как первобытных, так и более сложных, образ творца раздваивается и таким образом возникает двубожный двойной миф о сотворении мира. Этот миф встречается решительно повсюду. Два бога, белый и черный, работают вместе над созданием мира. Белый бог висит в воздухе, как дым над морем, черный бог плавает в море в образе гагарьем. Белый бог могущественнее, но ленивее. Ему не охота лезть в воду. Он посылает черного бога: «нырни на дно морское и принеси немного ила». Черный бог в образе гагарьем ныряет и приносит ил в собственном клюве, потом выбрасывает ил перед белым богом. Белый бог благословляет ил, точнее — совершает магическое заклинание. Ил начинает расти и превращается в материк. Но черный бог утаил часть ила в клюве для собственного творчества. И эта часть ила под действием заклинания тоже начинает расти и душит черного бога. «Выплюнь, выплюнь», — кричит белый бог. Черный выплевывает ил и из этой части ила вырастают горы и камни.

Это один из чукотских вариантов о сотворении мира.

А вот один из русских вариантов.

В начале света благоволил бог сотворить землю. Он позвал чорта. Велел ему нырнуть в бездну водяную, чтобы достать оттуда горсть земли и принести ему. «Ладно, — думает сатана, — я сам сделаю такую же землю». Он нырнул, достал в руку земли и набил ею свой рот. Принес богу и отдает, а сам не говорит ни слова. Господь куда ни бросит землю, то она вдруг является ровная, ровная… Сатана смотрит, хотел что-то сказать, поперхнулся, закашлялся и побежал с испугу. И где он пролетит, там выдвинутся пригорки, где кашлянет, там вырастет гора, где привскочит, там выдвинется поднебесная гора и пр. [5] Афанасьев. Народные русские легенды. 1859 г., стр. 130.

Несмотря на полное сходство обоих мифов, говорить о заимствовании едва ли приходится. У чукоч, как и у русских, миф о сотворении мира имеет множество различных вариантов, в том числе и двубожных. Иные из них сходны с восточными и русскими легендами, а другие отличны от них.

О двубожном миротворчестве мы будем дальше говорить подробно. Пока же поставим вопрос: откуда возникло это странное и спутанное представление о боге-творце, ленивом, добродушном, некогда могущественном, но ныне устаревшем, отставном?

Многие новейшие ученые пытались найти объяснение этим запутанным и противоречивым представлениям. Так, Андрью Ланг говорит: «Коль скоро человек стал творцом под действием культуры, он может составить себе идею о всеобщем творце вещей. [6] Andrew Lang . The making of Religion. Preface, p. XVI. London, 1897.

Профессор Леуба старается найти для высшего бога особый и независимый источник и точно также говорит: «Высший бог по преимуществу творец». [7] Prof. I. N. Leuba . The several origins of the ideas of Unknown Personal Beings. «Folklore», vol. XXIII. 1912, p. 164.

Другие исследователи приводят параллели социологического свойства: «почему бы вождь богов не мог естественно преобразиться из вождя людей?»

Эти подходы к объяснению чересчур уже просты. Религиозные идеи и чувства никогда не возникают путем рассуждения.

Первобытный человек не склонен философствовать о всеобщем творце вещей.

Что же касается вождя людей и вождя богов, то надо сказать, что первобытная общественная организация чересчур несовершенна и текуча, чтобы влиять на идеи и представления людей. Многие первобытные народы совсем не имеют никакого вождя на земле, а потому, разумеется, не могут пересадить его на небо. Такая перестановка на небо возникает в высших религиях, совпадающих с более развитыми социальными формами.

Я склонен связывать этот довольно смутный первобытный образ с безличным и древним религиозным мироощущением: «мана».

На первой ступени такого мироощущения при слиянии субъекта с объектом, личного я со вселенной при полном неприятии смерти, чувство «мана» при смутности своей должно было иметь бодрый светлый оттенок.

С первым раздвоением целого и отделением маленькой личности от огромной вселенной в сознание человека вошло чувство опасности и вошел ужас. Его осенило предвкушение смерти и страх тьмы. Из этой тьмы возникли кишащие рои духов, дающих смерть. Они родились на внешней окружности восприятия вселенной и встали вокруг человека огромным кольцом. Окружность вселенной стала противоположна и враждебна центру ее — человеку.

Но в центре вселенной кроме человека осталась безличная «мана» и под влиянием общего стремления к олицетворению, мироощущение «мана» тоже превратилось в образ центральный, миротворческий — образ благой, ибо «мана» была благая. Образ отставной, пережитый, ибо мироощущение «мана» было уже пережито человечеством.

Так возник первообраз центрального бога-творца, вместе и личный и безличный.

В подтверждение этого можно привести различные факты, относящиеся к началу анимизма.

По мнению разных племен, обитающих в южном Конго, творец создал землю, растения, людей и животных. Но, создавши все это, он устранился от дел и больше не хочет работать.

Вместо него мир наполнился толпой разнообразных духов, которые уж слишком интересуются людскими делами, а указанные люди желали бы, чтобы было как раз наоборот. Они постоянно выражают это в своих молитвах, которые направлены именно по адресу этих духов. Сущность молитв такова: «Пожалуйста, уйдите. Нам вас вовсе не нужно».

Как было указано выше, образ центрального бога-творца тотчас же раздваивается, и вместо единого центра являются как бы два фокуса эллипса, двубожная схема мироздания. Это сочетание двух богов имеет формы весьма разнообразные. Первая форма — дуализм: бело-бог и черно-бог у славян, Озирис и Сет у египтян, Агурамазда и Анграмания у персов. У иудеев и у христиан этому в значительной степени соответствует господь-бог и сатана. Доброе и злое начала равноправны и враждебны. Однако, повсюду доброе начало могущественнее злого, но пассивно, а злое уступает доброму в могуществе, но зато бесконечно деятельнее его.

Эти взаимоотношения совершенно непонятны в свете обычных идей христианства. Бог, разумеется, сильнее Сатаны. Однако, сотворивши мир, бог поднялся на свои небеса, а землю предоставил самой себе, то есть предоставил Сатане. И Сатана пользуется этим молчаливым попущением во-всю. Миром владеет не бог, а Сатана: