Барт Эрман - Почему мы страдаем? [Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос]

Зачем? «Да прославится Сын Божий». Спасение Господне тем значимее, чем более значимы страдания. Иисус воскрешает, а не просто исцеляет.

Таким образом некоторые сюжеты Писания можно понимать в том смысле, что страдания нужны, да явится через них слава Божия. В других сюжетах — иные причины страданий, но смысл в том, что Бог обращает их во благо. Страдания, таким образом, являются вестником надежды. В качестве примера придётся вернуться к сюжету Давида и Вирсавии, упомянутому в прошлой главе. Царь соблазняет соседку и, когда та беременеет, находит способ убить её мужа. Мы видели, что рассказавший эту историю девтерономический историк вполне предан классической идее наказания как следствия греха. И Давид там грешит по полной: соблазняет чужую жену, водит за нос её мужа, а потом и вовсе подстраивает его смерть. Поскольку был совершён грех, должно последовать и наказание. В том случае Давид был наказан смертью ребёнка: «И поразил Господь дитя, которое родила жена Урии Давиду, и оно заболело» (2 Цар 12:15).

Давид просил Бога пощадить ребёнка, постился, семь дней лежал на голой земле. Но ребёнок умер. Такого рода «наказание» ставит под вопрос адекватность классической концепции страданий. Да, Давид мучился несколько дней и дело для него кончилось плохо. Он страдал. Но умер-то не он, а ребёнок. А ребёнок ничего плохого не сделал. Убить одного человека, чтобы преподать урок другому — это вот так работает божественное правосудие? Если мы набожны, должны ли мы поступать подобным образом? Чтобы проучить родителей, надо убить их ребёнка?

Так или иначе, данный сюжет даёт возможность другого понимания смысла страданий, укладывающегося в настоящее обсуждение. Далее нам сообщается, что Давид «утешил» свою жену Вирсавию и они родили другого сына. Это был не кто иной как Соломон. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Соломон стал одним из величайших царей в истории Израиля, и через него Бог дал обетование установить вечное царство для своего народа (см. 2 Цар 7:14). Впоследствии носители традиции перенесли это обетование на грядущего мессию. От Соломона христиане ведут родословие Иисуса (Мф 1:6). Из данного контекста следует, что страдание Давида вело ко всеобщему спасению.

Идея о том, что Бог может обратить зло во благо, что спасение может возникнуть из страданий, в конце концов развернула мысль некоторых древних писателей в сторону предположения, что страдание просто необходимо для спасения. Этот разворот проявился уже во времена Второ-Исайи, пророка вавилонского пленения, которого мы обсуждали в третьей главе. Как вы помните, Второ-Исайя говорит о «рабе Господнем», который пострадал за других и чьи страдания принесли спасение:

Но Он взял на Себя наши немощи

и понес наши болезни;

мы думали, что Он был поражаем,

наказуем и уничижен Богом.

Но Он изъязвлен был за грехи наши

и мучим за беззакония наши;

наказание мира нашего было на Нем,

и ранами Его мы исцелились. (Ис 53:4–5)

Как я показал, пророк сам ассоциирует «страдающего раба» с народом Израиля (напр., «Ты раб Мой, Израиль, в Тебе Я прославлюсь» в Ис 49:3). В оригинальном контексте Ис 53 говорится, что страдания вавилонского пленника стали платой за грехи народа, открывшей дверь для грядущего спасения. Люди получат прощение и вернутся в свою землю, где восстановят прежние отношения с Богом. Таким образом, страдания изгнанника были заместительными: боль и страдания одного считались своего рода жертвой за других.

Впоследствии христиане воспринимали этот отрывок точно так же, но с существенной поправкой. В их понимании «страдающим рабом» была не Иудея, а личность, грядущий мессия, чьи страдания и смерть стали бы жертвой за чужие грехи. Хотя ни один из авторов Нового Завета не цитировал Ис 53 открыто, дабы показать, что Иисус-то и был «страдающим рабом», «изъязвленным за грехи наши», соответствующее понимание Ис 53 очевидно стоит непосредственно за учением об искуплении, рассматривавшемся в третьей главе. Например, не цитируя Ветхий Завет явно, Павел говорит об искуплении «во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру» (Рим 3:24–25).

А ещё очевиднее эта связь в Первом послании Петра, где говорится о страданиях Христовых:

Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному. Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились. (1 Пет 2:22–24)

Хотя автор не цитирует здесь Исайю явно, он определённо имеет в виду именно Ис 53.

Когда я рассматривал подобные отрывки в третьей главе, то выделял их логику искупления, основанную на классическом понимании связки «грех-наказание», где невозможно искупить грех, не понеся наказания. Теперь мы рассматриваем схожую ситуацию, но с другой точки зрения. Дело не в том, что грех приводит к страданию (это означало бы, что Иисус пострадал по грехам), а в том, что само страдание может быть искуплением, приводящим к конечному спасению.

Это учение Павла часто звучит в его сочинениях. «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию» (1 Кор 15:3). Павел особо привержен идее спасения, возможного только через страдания и смерть Иисуса. Как он сам напоминает коринфянам, «я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Кор 2:2). То есть суть его евангельской проповеди в том, что лишь страдания смерти Христовой дают спасение.

Чтобы уловить смысл его доктрины, придётся чуть глубже покопаться в его мыслях. Хотя вдумчивые христиане читают Павла едва ли не чаще, чем других библейских авторов, он часто остаётся непонятым ими до конца. У него много сложных для понимания текстов, так что даже профессиональные паулинисты нередко толкуют их по-разному. Павел имел глубокие мысли, однако излагал их порой довольно бестолково. Но всё равно из его посланий можно чётко понять: человек может быть оправдан перед Богом не путем соблюдения предписаний еврейского закона, а только через веру в смерть Иисуса.

Одна из проблем, с которой Павел постоянно соприкасался в своей жизни и апостольском служении, это большое количество последователей Иисуса из числа бывших язычников. Ведь сам Иисус, как и его ученики, был иудеем. Иисус был иудеем по рождению (что Павел сам признаёт; Гал 4:4), иудеем по воспитанию, поклонялся Богу иудеев, хранил закон иудейский, соблюдал иудейские обычаи, стал иудейским учителем, собрал последователей из числа иудеев и учил их тому, что сам считал правильным пониманием иудейского закона. Для многих в Древней церкви это означало, что следовать Иисусу можно лишь став иудеем. То есть мужчины из числа язычников должны были сделать обрезание, поскольку Тора предписывала это всем иудеям, а женщины наравне с мужчинами должны были соблюдать субботу, иудейские пищевые ограничения и т. д.