Брэд Уорнер - Сядь и замолкни

И у тебя не получится разрушить ненависть любовью. Нисидзима любит говорить так: чтобы человек находился в равновесии, любви и ненависти должно быть ровно поровну.

Погоди-ка! Это что же? Буддийский мастер проповедует ненависть? Прямо, как какой-нибудь алькайдовец или куклуксклановец! Нет, конечно, тут речь идёт совсем о другом. Настоящая ненависть — это когда ты считаешь себя полностью отдельной и отличной частью от всего другого мироздания. Настоящая любовь — это полное и неразрывное слияние со всем. Но правда, как всегда, где-то ровно посередине. И когда ты её видишь, то никуда от неё уже не денешься.

Твоя ненависть может тебя многому научить. Твой гнев может служить проводником. Увидев то, чем является твой гнев на самом деле, ты увидишь себя.

Присмотрись, как возникает твой гнев и как он разрастается. Я, например, узнал, что вначале он всегда очень-очень маленький. И он всегда основывается на разнице в том, как я хочу, чтобы что-то было, и как оно оказывается. Вот в этом самом зазоре между желаемым и имеющимся и возникает моё «сердитое я». В его защиту я тут же выстраиваю целую картину самооправдания, чтобы узаконить своё право быть сердитым. И я понял, что единственным способом существования этого «сердитого я» является его возможность сердиться. Без этой сердитости не будет и этого самого «я». А вот тут, друзья, и начинаются самые главные трудности.

Так как всё происходит очень быстро, самое важное тут — не поддаваться. Бороться с гневом таким вот образом значит не позволять себе никаких поблажек. Нельзя принимать никаких оправданий своего гнева, неважно, насколько разумными они кажутся. Даже если ты на тыщу пятьсот процентов уверен в праведности своего гнева, это всё равно не оправдание для него.

Но даже когда ты всё это понимаешь, ты ещё не готов отпустить свой гнев. Поверь мне, я в этом эксперт. Я боролся с этим не хуже алкоголика, не желающего понять, что единственный выход из алкоголизма — бросить пить. Я точно знаю, что единственный способ избавиться от гнева — перестать его испытывать. Прямо. Сейчас. Но у этой игры совсем другие правила.

В тот самый момент, когда ты уверен в своей правоте — вот в этот самый момент и нужно присмотреться к тому, что на самом деле происходит. Твоя привычка раздражаться в ответ на то, что ты считаешь «неправильным», воспитана годами жизни в обществе, где принято раздражаться. Так делали все, кого ты знаешь. И все, про кого ты знаешь, где бы и в какой стране бы они ни жили, тоже так делают. Этому же тебя учила вся система образования. Это даже признаётся законным! С этим просто ничего не поделаешь! А может быть, просто всё общество состоит из людей, которые крепко держатся за удобную фикцию и поддерживают друг в друге эту веру?

Я сейчас всё очень сильно упрощаю. Просто помни, что я пытаюсь сдать опыт двадцати с лишним лет, чтобы вложить его в текст на несколько страниц. По ходу практики всё становится проще, но вряд ли ты окончательно расстанешься с желанием разозлиться на что-то.

Очень помогает, когда ты начинаешь видеть, как это работает. Я дам тебе пример из своей жизни. Как-то мы с женой куда-то ехали в машине. Не помню уже, почему, но мы были не в духе тогда и начали грызться по какому-то поводу, не помню, что это был за повод, да и неважно. Помню точно, что жена сказала что-то такое, на что мне очень захотелось дать ей реально мощный ответ. Помнится, в каком сериале один из персонажей несколько лет скрупулёзно выстраивал план реально мощного ответа на обидную шутку. Вот, тогда я был примерно в таком же настрое.

Хотя тогда мне не понадобилось что-то вынашивать, мощный ответ был практически наготове. Но как только я уже собрался произнести его, я чётко представил себе всю цепную реакцию, которую это вызовет. Мой хлёсткий и саркастичный ответ не приведёт нас к тому, чего я хочу. Моя жена Юка вовсе не признает мою победу в результате моего охренительного остроумия, а прямо наоборот — и наша перепалка пойдёт по новому кругу. Плохое настроение будет только усиливаться. И в тот самый момент я решил остановиться. В смысле, не остановить машину посреди дороги, а остановить собственный, уже готовый мощный ответ. Через несколько секунд он затих и угас, а вскоре от него не осталось и следа.

И знаешь, что произошло? Ссора прекратилась. Никто не победил. Никто не проиграл. Всё просто закончилось, и весь остальной день прошёл гораздо лучше, чем начался. А всего-то мне потребовалось отцепиться от своего «я». Убрать его из фокуса. Когда нет этого чувствительного «я», который злится, то некому и не на кого злиться.

«Подходит ли дзен как средство от стресса?». Ответ на такой вопрос Догэн не рассматривал, но его часто задают современным учителям дзен.

С восточной медитацией и понятием «стресс» Запад познакомился практически одновременно. Эндокринолог Ханс Селье утверждает, что оно термин «стресс» используется с 1956-го. Видимо, как раз к этому времени корпоративный бизнес достиг того уровня производства стресса, который перекрыл все показатели с тех пор, когда наши неандертальские предки всеми силами пытались не стать обедом для свирепствующих страхозавров. (Да знаю я, что неандертальцы не являются видовыми предками современного человека, а динозавры вообще вымерли на пять миллионов лет раньше! Но мне фантастическое кино всё равно больше нравится). Именно тогда терапевты с психотерапевтами стали находить такие заболевания, про которые раньше никто не знал, и у которых не было чётких физиологических причин. Они стали разбираться и поняли, что люди просто изводят себя различными придуманными страхами. Та же самая реакция «бейся или беги», которую довели до автоматизма австралопитеки при регулярных встречах с кратерозаврами (Это название, между прочим, не из очередного фантастического кино, а из энциклопедии), стала теперь включаться в отношении таких явлений, как смертность, угроза ядерной войны и проценты по кредитам.

Сегодня мы так привыкли к понятию «стресс»! Трудно представить, что его когда-то не было. Мы даже можем с уверенностью сказать, что во времена Догэна люди тоже испытывали стрессы. Самураи, наверняка, мучились бессонницей от предчувствия ритуального харакири в наказание за какое-нибудь сакральное преступление. Да и буддийским монахам уж точно было не по себе, когда они вспоминали про «палку учителя», которой во многих храмах исправляли осанку. Но сравнивать стрессы тех времён и наших, всё же, не имеет смысла.

Вместо того, чтобы выискивать что-то подходящее у Догэна, давай я скажу кое-что от себя на тему дзен и стрессоустойчивости. Сколько себя помню, я всегда был довольно застрессованым чуваком, хотя признание этого давалось мне с трудом. Я всё-таки вырос в семье, относящейся к белому среднему классу. Всегда казалось, что у таких людей просто не бывает серьёзных стрессов. Ну, только если у тебя не проблемные родители или какое-то смертельное заболевание, или что-то в таком роде. В моём понимании было, что стресс — это когда у тебя что-то реально ужасное. Во всех остальных случаях можно просто немного поскулить.