Стецкевич М.С. - Свобода совести [Невычитанная калибрятина]

126

ми Священной Римской империи, вплоть до её ликвидации в 1806 г.) Пыли исключены из сферы действия Вестфальских постановлений, и поэтому здесь все религии, кроме католической, рассматривались как «еретические». Уклонение от исповедания католицизма влекло за собой тяжкие наказания, вплоть до конфискации имущества и смертной казни.

Велика была и степень вмешательства властей в сугубо религиозные вопросы. В период правления императрицы Марии-Терезии (1740-1780) окончательно сложилось представление о том, что монарх имеет право полного контроля над церковью. Без его ведома и воли в Австрии не могли публиковаться папские буллы и многие церковные распоряжения, полномочия церковных судов были сокращены, и даже в решении вопроса об отлучении от церкви последнее слово оставалось за монархом. За пропуск пасхального богослужения, несоблюдение постов полагались светские наказания.

Идеи веротерпимости оставались абсолютно чужды Марии-Терезии. Она заявляла, что католический князь, допускающий в своей стране существование «еретиков», рискует спасением собственной души. Иной точки зрения придерживался сын Марии-Терезии Иосиф, являвшийся её соправителем. Возражая матери, он писал: «Для меня терпимость означает, что во всех светских делах, не поднимая вопроса о религии, я готов определить протестантов на должности и дать им гражданские права, имея в виду пользу государства и его благополучие». В этих словах отчётливо ощущается влияние идей Просвещения.

Став править единолично, Иосиф II (1780-1790) издал Патент о веротерпимости (1781), согласно которому лютеране и кальвинисты (а затем и православные) получили гражданское равноправие и ограниченную свободу вероисповедания (без права совершения публичного богослужения). Ограниченная терпимость была распространена и на иудеев (1782). Иосиф выражал надежду на то, что эти меры будут способствовать развитию торговли и финансоз в стране. Однако за приверженность иным исповеданиям, кроме католического и перечисленных выше терпимых, можно было получить наказание палками.

Столь же прагматическое отношение Иосиф II продемонстрировал и к доминирующей католической церкви. Раздававшиеся ранее папой церковные должности замещались теперь по распоряжению монарха. Все епископские распоряжения подлежали государственному утверждению. Епископства создавались и упразднялись государственной властью. В 1782 г. из-за неспособности приносить «пользу» государству были запрещены созерцательные и нищенствующие мо

127

нашеские ордена, имущество их конфисковано, а владения проданы с торгов. Было упрощено богослужение, в котором с 1786 г. разрешалось использование немецкого языка. Иосиф стремился лично вникать во все детали, предписать буквально всё. Выставление мощей, отвлекавшее, по мнению императора, от поклонения Богу, было отменено, украшение храмов, из-за их потенциальной пожароопасности, упрощено. Была предписана даже более «гигиеничная» организация похорон с использованием мешков вместо гробов. Столь безграничное и невиданное доселе в католической Европе вмешательство государя в дела церкви, а тем самым — и совести его католических подданных получило название «иосифизм». Иногда этот термин трактуется расширительно и распространяется на всю религиозную политику Иосифа II, включая акции по осуществлению веротерпимости.

После смерти Иосифа II регулирование жизни католической церкви сохранилось, хотя и не в таких крайних формах. Только в первой половине 1850-х гг. были отменены государственные одобрения для папских распоряжений, а наречение епископов признано папской прерогативой, правда, при согласовании кандидатов с государством. Ранее, в 1849 г. было провозглашено равенство прав граждан вне зависимости от вероисповедания, а все важнейшие конфессии получили право публичного отправления культа. Аналогичные положения содержались и в австрийской конституции 1867 г. Таким образом, в деле обеспечения свободы совести был достигнут серьёзный прогресс, хотя сохранялось деление вероисповеданий на признанные и непризнанные, при разрешении приверженцам последних совершать только домашнее богослужение.

Движение к свободе совести во Франции, как ни в какой другой европейской стране, имело зигзагообразный характер и сопровождалось многочисленными конфликтами и потрясениями. На протяжении большей части XVII столетия Франция являлась одной из немногих христианских стран, на территории которых не действовал принцип «чья власть, того и вера». Однако король Людовик XIV (1643-1715), в период правления которого французский абсолютизм достиг пика своего развития, считал необходимым восстановление монопольного положения католической церкви. При коронации он дал клятву истреблять еретиков и стремился к утверждению принципа «один король, одна страна, одна вера».

Права протестантов-гугенотов, гарантированные им Нантским эдиктом (1598), стали постепенно подвергаться ограничениям. Протестанты лишились возможности занимать должности судей, адвокатов, аптекарей. С целью подталкивания гугенотов к переходу в

128

католицизм были организованы печально известные «драгонады» — размещения на постой драгун в их домах. «Обратившиеся» под таким давлением немедленно освобождались от столь неприятной обя-мнности. Специальным королевским постановлением в 1680 г. католикам запрещался переход в протестантизм. Стали разрушаться 111 ютестантские храмы.

Наконец, в октябре 1685 г. последовало принятие эдикта Фонтенбло, официально отменявшего Нантский эдикт. Цель отмены была сформулирована так: «изгладить из памяти войны и волнения, которые из-за распространения ложной религии (протестантизма. — М. С.) были причинены нашему королевству». Всем протестантам предлагалось как можно скорее перейти в католицизм. Те же, кто не сделает этого, должны были оставаться во Франции «в надежде, что Господь их просветит», но не имея права публичного отправления культа. Эмиграция разрешалась только протестантским пасторам, но без семьи и имущества. Все дети протестантов должны были быть крещены в католических храмах и получать католическое воспитание.

Отмена Нантского эдикта означала окончательное превращение протестантов в дискриминируемое меньшинство. Совершив этот шаг, французская монархия осуществила акцию откровенного религиозного принуждения. Несмотря на запрет эмиграции, протестанты тайно покидали Францию. Всего за столетие после отмены эдикта выехало, по различным данным, от 1 до 3 млн человек. Это были в основном представители буржуазных кругов, ремесленники, образованные люди. Уезжая, они увозили с собой не только капиталы (несмотря на все запрещения), но и умения и навыки. Развитие буржуазных отношений в стране замедлилось, кроме того, ей был нанесен непоправимый духовный ущерб. Лишь на территории Эльзаса, которого эдикт Фонтенбло не коснулся, можно было по-прежнему открыто отправлять протестантский культ.