Илья Шифман - Учение. Пятикнижие Моисеево

В книге II Хроник (34-35) рассказ об этих событиях более подробен. Его основные отличия: Иосия здесь совершает утверждение единобожия Яхве до находки книги Учения; находка книги Учения как бы завершает собой цикл мероприятий царя; оказывается, книга, найденная Хилкийей, написана Моисеем (II Хрон. 34:14: «И когда они вынимали серебро, принесенное в Дом Яхве, нашел Хилкийа-жрец книгу Учения Яхве, <���писанную> рукою Моисея»); Иосия реформирует жреческое служение, устанавливает в храме Ковчег и учреждает в храме, со ссылкой на порядок, установившийся при Давиде и Соломоне, жреческие череды; для совершения Трапезы Иосия и другие вельможи жертвуют народу необходимый для жертвоприношения крупный и мелкий скот. В книге II Хроник (35:18) хронологический рубеж, после которого Трапеза не совершалась, определен как время деятельности пророка Самуила.

Выше мы говорили, что книгой Учения Яхве, которую нашел Хилкийа, следует считать Пятикнижие в том виде, как оно дошло до нас.

Из обоих повествований очевидно, что инициатива реформы принадлежит, как предполагается, жрецам; царь принимает Учение и радикально уничтожает все то, что так или иначе связано с языческими культами. Насколько верна версия об инициативе жрецов, определить трудно; не исключено, что именно царь побудил жрецов выступить с их инициативой. Как бы то ни было, однако, ясно, что реформа проводилась во исполнение требований, высказывавшихся пророками; отсюда следует, что религиозный переворот Иосии должен был привести к нравственному перерождению общества и утверждению принципов социальной справедливости. Важно и то, что Учение Яхве, которое Иосия воплощает в жизнь, приписывается легендарному пророку Моисею, выведшему, по преданию, Израиль из Египта, из Дома Рабства.

Для характеристики обстановки, в которой происходила реформа, существенно отметить, что Иосия пришел к власти в результате народного антиаристократического движения, направленного против придворной клики, свергнувшей его отца, царя Амона. Кажется правдоподобным, что Иосия, получивший власть из рук восставшего народа, став взрослым (он воцарился в возрасте восьми лет, а реформу проводил на восемнадцатый год своего царствования, т. е. в возрасте двадцати шести лет), осуществлял программу, соответствовавшую требованиям воцарившего его народа. По-видимому, от Иосии ждали перемен, и эти перемены осуществились.

Другое дело, что внедрение реформ Иосии в жизнь встретило не только поддержку, но и активное противодействие. В общих чертах об этом свидетельствуют обличения Иеремии. Про ближайших преемников Иосии — царей Иехоахазе (II Цар. 23:32) и Иехойакиме (II Цар. 23:37) мы узнаем, что они делали «зло» в глазах Яхве, подобно их отцам, т. е. Поддерживали языческий культ. То же говорится и о последующих царях — Иехойахине (II Цар. 24:9) и Цидкийаху (24: 19). Документы из Элефантины свидетельствуют, что языческие культы существовали в иудейском обществе еще в середине 1 тысячелетия до н. э. Свидетельство Иеремии (34:12-17) показывает, что и социальные требования народных масс не удовлетворялись. Из этого последнего обстоятельства можно, по-видимому, заключить, что сопротивлялась реформам Иосии, препятствовала их реализации иудейская аристократия.

В· условиях Вавилонского плена снова стал актуальным, насколько об этом можно судить, вопрос о религии иудейского общества. Гибель Иудейского царства воспринимается как величайшее несчастье; но это несчастье объясняется тем, что Иудея не выполняла волю Яхве, не воплощала в жизнь его Учение. Соответственно возрождение Иудеи, если бы оно могло осуществиться, мыслилось только на основе утверждения в иудейском обществе Учения Яхве со всеми его концепциями догматического монотеизма, сакральными постановлениями и нравственно-этическими постулатами. И не случайно проект возрождения Иудеи и Иерусалима, который был включен в книгу пророка Иезекииля, в целом совпадает с Пятикнижием, хотя и обнаруживает некоторые несущественные отклонения. Не случайно и то, что именно Пятикнижие стало регулятором всей жизни иудейского общества, когда оно по окончании Вавилонского плена конституировалось как гражданско-храмовая община с центром в Иерусалиме.

Содержание Пятикнижия — это рассказ о том, как Яхве заключил договор с Израилем и его предками — патриархами. Само по себе представление о договорных отношениях, о союзе между Богом и его народом выросло из земных отношений между народом и поставленным на царство царем. Есть основания полагать, что они регулировались специальным договором, в котором оговаривались обязательства обеих сторон (ср. II Сам. 5:3). Бог выступает, таким образом, в роли царя, верховного владыки Израиля. Заключение договора между ним и его народом повествователь показывает на фоне космического миропорядка как основной элемент его развития. Неудивительно поэтому, что свое повествование он начинает с рассказа о сотворении Вселенной — небес и земли. В свою очередь, этот рассказ отчетливо делится на две части: космогоническое предание, не имеющее жанрового обозначения, в котором действует Бог (ʼǟlōhȋm) (Быт. 1:1-2:2), и другое предание (Быт. 2:4-25), представляющее собой «родословия (tolěḏōṯ) небес и земли».

Представление о Боге (Эль, Элохим) как о творце Вселенной является одним из самых устойчивых в мифологии древних народов сиропалестинского региона. В хеттском изложении ханаанейского мифа о Боге Бури упоминается dEl-un-ni-ir-ša, что соответствует ханаанейскому ʼēlqūnȋ (ʼa)rsa «Бог (Эль.- И. Ш. )— создатель земли». Эта формула встречается в надписи хеттского царя Азитавадда из Каратепе (ок. 720 г. до н. э.) и финикийско-пунийской надписи из Великого Лептиса (KAI 129; II в. н. э.). В арамейском варианте она засвидетельствована в пальмирских надписях (ʼlq(w)nr c) .В Библии Бог (Эль, Эль Всевышний) как творец небес и земли упомянут в книге Бытие (14:19); далее (Быт. 14:22) он отождествляется с Яхве. Вполне возможно, что предание, зафиксированное в 1-й и 2-й главах книги Бытие (1:1-2:2), разрабатывает этот же сюжет. Обращает на себя внимание сухой, подчеркнуто «протокольный» стиль этой части повествования, которое начисто лишено каких-либо художественных подробностей. Создается впечатление, что здесь воспроизводится не фольклорное предание, а жреческая схема, традиция, выработанная в храмах и сохранявшаяся там как специфическое сакральное знание. Сотворение мироздания, растений, животных и птиц здесь описывается как последовательная созидательная деятельность Бога; Бог «творит» небеса и землю, он «делает» те или иные предметы, выполняет свою «работу». Однако при создании света созидающей силой является Божье слово, а в рассказе о сотворении растений земля оказывается существом, выполняющим повеление Бога, выращивающим растения из себя. Не исключено, что перед нами в данном случае — отражение представлений о земле как о божестве; напомним в этой связи, что в угаритском списке богов фигурирует также и Земля.