Валентина Кузнецова - Второе письмо апостола Павла христианам Коринфа. Комментарий

И всюду являет через нас знание о Себе, как сладостное благоухание– Если первая часть стиха говорила о слабости и униженном положении, то теперь апостол утверждает противоположное: через слабых, бедных, ничего не значащих в мире людей Бог открывает знание о Себе. Слово «знание» тоже было очень значимым у коринфян (не надо путать его с образованием и ученостью). Это знание – почти что синоним слова «мудрость». Коринфяне были убеждены, что такой дар Духа, как способность говорить на неведомых языках, придавал им статус ангелов, так что они знали Бога лучше, чем все остальные, и это внушало им чувство гордости и превосходства над другими. Недаром Павел в 1-м Письме сказал им, противопоставляя такое «знание» любви: «Знание порождает зазнайство, а любовь созидает. Если кто считает, что он уже достиг знания, он знает еще не так, как ему следовало бы знать» (1 Кор 8.1-2). Кроме того, первая, реально угрожающая существованию христианства, уже начинавшая зарождаться в это время ересь называла себя «гносис», то есть «знание» (см. 1 Тим 6.20).

Но есть и истинное знание о Боге, которое дает сам Бог через откровение. Это не знание о Его природе, чем, кстати, никогда не интересовалась Библия, а знание того, что Он – милосердный Творец и Отец нашего Господа Иисуса Христа, само воплощение любви, доброты и мудрости.

Как сладостное благоухание– Эти слова заимствованы из культового языка, потому что, кроме животных, в дар Богу приносились и благовония, которые сжигались в иерусалимском Храме на особом жертвеннике (см. Быт 8.21; Ср. Исх 29.18; Лев 1.9, 13, 17; Иез 20.41; Лк 1.8-9). Известно также, что во время триумфов использовались ароматические вещества, которые воскурялись на улицах по мере продвижения процессии. Кроме того, благоухание указывало на приближение божества (ср. Ин 12.3; есть много примеров также в языческой литературе). Но, вероятно, апостол заимствует эту метафору из ветхозаветных книг мудрости, особенно из Книги Мудрости Иисуса Сираха, где Мудрость Бога всегда сравнивается с благоуханием. См. 24.15: «Благоухала корицей и дроком я, словно лучшая мирра, аромат изливала, словно гальбан, камедь и оникс, словно ладана дым в святилище». Ср. также 39.14; 50.15. Особенно важно помнить слова из Эф 5.2: «Христос полюбил нас и отдал Свою жизнь как жертвенное приношение Богу, благоуханное и приятное». Ср. также Флп 4.18. Апостол изображает себя ответственным за воскурение благовоний: он повсюду распространяет знание о Боге и Христе.

Ст. 15 – Потому что мы и есть то благовоние, которое Христос приносит в жертву Богу среди идущих путем спасения и идущих путем погибели– «Павел настолько отождествляет Радостную Весть с апостольством, что он... даже говорит о самих апостолах как о благоухании Христа. Возвещение Божьего слова (см. ст. 17; 4.2, 5) – это лишь один способ распространения апостольского свидетельства. Павел убежден в том, что свет знания Божьей Славы настолько заполняет “сердца” апостолов (все их существо), что они сами по себе становятся живыми свидетелями Радостной Вести... Понимание Павлом апостола как человека, целиком посвятившего все свое существование служению Радостной Вести, несомненно, стоит за образом апостолов, которые сами являются благоуханием Христа» [24]. Следует также помнить, что Павел, говоря о себе как о благовонии Христа, имеет в виду не собственную личность, но свое апостольское служение. Возможно также иное понимание: «Мы и есть для Бога благовоние Христа», то есть страдания апостола – это столь же угодная Богу жертва, как и жертва самого Христа. См. также 4.3; 1 Кор 1.18; Флп 2.17.

Среди идущих путем спасения и идущих путем погибели– дословно: «среди спасаемых и среди погибающих». Апостол делит человечество на две больших группы. Если раньше спасаемыми были евреи, народ, которому Бог открыл Себя, народ, отделенный для Бога, обладающий Законом, и язычники, «беззаконные», не имеющие Закона, поклоняющиеся не Творцу, но творению, – то теперь деление проходит не по этническим и религиозным границам. Есть погибающие, не принявшие Божьей Мудрости, что воплотилась в Христе, и в их число входят как евреи, так и язычники. И есть спасаемые, те, кто поверил в Христа. И эти люди принадлежат к разным национальностям с разной религиозной историей. Но Павел не называет их спасенными и погибшими, потому что «первые могут стать последними, а последние первыми» (Мф 19.30; Мк 10.31; Лк 13.30). Если христиане, забыв о кресте, выберут путь гордости и превознесения, они тоже окажутся идущими по пути погибели.

Спасение– эсхатологический термин, означавший День, когда Бог исполнит Свое обещание избавить Израиль и дать ему свободу. Но Павел, будучи христианином и апостолом язычников, расширяет это понятие, включая в число спасаемых язычников и понимая избавление не только как свободу от чужеземных захватчиков, но и освобождение от грехов, а также вхождение спасенных в Царство Бога. Погибелью апостол называет удаление от Бога: «Приговором им будет вечная гибель: они будут удалены от лица Господа, от сияния Его славы и силы» (2 Фес 1.9).

Ст. 16 – Для одних мы – смертоносный запах смерти, для других – живоносное благоухание жизни. И кто для такого годится?!– Еврейские богословы видели в Писании лекарство, которое исцеляет тех, кто изучает Писание и живет по его заповедям, и дает им жизнь (это евреи), и яд, который приносит смерть тем, кто им не занимается и отвергает его (это язычники). Метафора становится еще понятнее, если вспомнить о том, что благовония считались в древности лекарственными веществами [25]. Теперь таким целительным лекарством для одних и смертоносным ядом для других является Весть о распятом и воскресшем Христе. Вера и неверие в Него разделяют людей и приносят одним вечную жизнь, разделяемую с Христом, а другим – погибель. Недаром Иисус говорил о том, что Он принес на землю меч, а это меч разделения (Мф 10.34).

«Павел делает заявление невероятной важности, что люди встречают Христа распятого и воскресшего в том, кто проповедует Христа распятого и воскресшего, и что их вечные судьбы определяются этой встречей. Неудивительно поэтому, что он восклицает: « И кто для такого годится?!» [26]Это риторический вопрос, требующий ответа: «Никто», потому что апостол прекрасно понимает, что ни один человек в мире непригоден для такой великой миссии, если он будет полагаться лишь на собственные силы и способности. Павел себя к таким людям не относит, сознавая себя не более чем «глиняным сосудом» (4.7). Но апостол, задавая этот вопрос, вероятно, имеет в виду какого-то конкретного человека или группу лиц, которые убеждены в своей «пригодности». Это те, кого Павел в этом письме позже назовет лжеапостолами.