Брюс Лоуренс - Коран. Биография книги

Поэт считал Коран гораздо большим, чем религиозной книгой или Писанием: для него он был источником важнейших принципов, на которых нужно строить гармоничную систему жизни. Результат понимание ислама. Если религия основывалась на неизменных, абсолютных ценностях, установленных Кораном, размышлял Икбал, то она подпитывала коллективные и индивидуальные, общественные и частные черты личности. Вера поддерживала идеальную гармонию, баланс и стабильность в общественной сфере, в то же время, предоставляя свободу выбора и равные возможности людям в частной жизни. Каждый может и должен строить свою жизнь в рамках принципов Книги Знамений.

Путь, определенный Кораном, избегает как грубого индивидуализма, так и коллективного деспотизма. Он исключает личные отношения с Богом, которые подчеркивают личное спасение, но в равной степени ислам запрещает теократию, власть от имени Господа, а также диктатуру — правление с помощью грубой силы. Тирания — как религиозная, так и светская — препятствует свободному духу, который провозглашался и пропагандировался в Коране.

Поскольку Икбал был поэтом-философом, его цель состояла в том, чтобы объединить диалог и споры так, как не сделали еще ни греки, ни его современники. В Коране он нашел модель диалога между Богом и человеком. Этот разговор был постоянным и многозначным. Он начался с протеста человека.

В 1909 году, после возвращения из Европы в Индию, Мухаммад Икбал воспевал «Жалобу» перед собранием со своими мусульманскими товарищами. Его чистый голос и мягкие рифмы давали неверное представление о решительном смысле этого произведения: современные мусульмане имеют жалобу к Господу. Она обоснована вековой верой, простирающейся ко временам пророка. Теперь она опасна, сожалел Икбал, из-за отчаянных обстоятельств современной жизни:

В этом плаче Икбал не намеревался отвергать Господа или веру в Него, но многие мусульмане того времени поняли «Жалобу» именно так. Они обвиняли поэта в том, что он позволяет себе столь открыто обращаться к Богу. Его манеры, ворчали они, скорее напоминали пьяного суфия, как Руми, чем разумного ученого, подобного Табари.

Икбал размышлял над их словами. Он пытался вообразить, что мог бы Господь ответить на его жалобы. Четыре года спустя, в 1913 году, в его родном городе Лахоре, в мечети, построенной могольским правителем Шахом Джаханом (там, примерно за двадцать лет до того, произносил речь сэр Саид Ахмад-хан) Икбал представил ответ Бога на жалобу:

Этот диалог между Богом и человеком дался Икбалу нелегко. Он сжег его душу. Грубый и суровый, поэт имитировал напряженные поиски суфийских учителей из исламского прошлого.

Однако поэт призывал современный мир породить своих собственных духовных личностей, не боящихся рисковать — тех, кто осмелится выступить от имени других, чтобы обрести благословение Господа и узнать Его Волю. Поэт наполнил новым содержанием эту древнюю форму диалога, знакомую (если не всегда применимую) всем мусульманам. Его задачей стало построить мост между исламом и современным миром, при этом не поддерживая колониальный режим и не выбирая атеизм. Как Икбал говорит в другой поэме, которая вторит одной из его любимых тем Корана — Ибрахиму в огне (21:68-69):

Когда огонь национализма пронесся по Индии, взволновав мусульман, а также индусов и сикхов, Икбал постарался ответить на дилемму Ибрахима. Наконец, он дал ответ, но не в стихах, а в прозе. В 1928 году ученый прочел шесть лекций мусульманским студентам в Мадрасе, которые потом были напечатаны в книге под названием «Реконструкция религиозной мысли в исламе». В ней поэт раскрывает мусульманское прошлое в диалогическом пространстве европейского настоящего. Используя Коран в виде лакмуса, он критикует своих предков-мыслителей. «Пока греческая философия в большой степени расширяла кругозор мусульманских мыслителей, — сокрушается Икбал, — но, в целом, она затуманила их понимание Корана». Но величайшие современные европейские мыслители, пытаясь примирить науку с прогрессом, также потеряли свой путь во Вселенной. «Современный человек, то есть современный европеец, — отмечает поэт, — перестал жить душой, внутренней жизнью».

Чтобы реконструировать религиозную мысль в исламе, необходимо сначала переместить, отыскать и отпраздновать жизнь изнутри, испытать другой опыт, как измерение повседневной жизни. Чтобы сформулировать доводы для «Реконструкции религиозной мысли в исламе», Икбал использует Коран на арабском языке — Книгу Знамений, а также его персидский перевод, «Маснави», выполненный Руми. Его цель состоит в том, чтобы найти мусульманские источники, которые могут ответить на вызов, брошенный европейскими мыслителями, а также колониальным правлением. Великий Коран и «Маснави» мауланы — это ответный удар европейским светилам, от Чарльза Дарвина и Зигмунда Фрейда до Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна.

«С повторным пробуждением ислама, — пишет Икбал, — необходимо независимым взглядом проверить, что придумала Европа и насколько выводы, к которым она пришла, могут помочь нам в пересмотре и, если нужно, реконструкции богословской мысли в исламе». Благодаря тому, что общественная европейская деятельность и технические достижения принесли пользу всему человечеству, появилась необходимость проверить даже Божественные откровения. Для современного человека Коран служит подтверждением вечной ценности посланий Джибриля пророку Мухаммаду. Ведь «общее эмпирическое отношение Корана вызвало у его почитателей чувство глубокого уважения к настоящему и, в конечном итоге, сделало их основателями современной науки».

Читая в 1928 голу свои лекции, Икбал, казалось, осознал, что выпустил джинна из бутылки. Никогда не упоминая имени сэра Саида Ахмад-хана, он подтверждал: новое богословие должно иметь эмпирическую стратегию, которая согласуется с современной наукой. Но в результате, вера Бога в человечество больше не представлялась Книгой, отличной от всех других. Это Писание прошло проверку и получило подтверждение современной наукой, у которой есть собственные нормы доказательств, свои правила. В то же время наука была обожествлена: принята как служанка Господа, ее правила стали считаться Его правилами, ее мир — Его миром. Перед современными мусульманами, как и перед их предками, стоит такая задача: никогда не прекращать диалог с Богом.