Брюс Лоуренс - Коран. Биография книги

Мусульмане из Южной Азии рассматривают Коран с позиций своей особенной культуры. Она сформирована языком и мировоззрением, которые являются исламскими, но не арабскими. Открытые влиянию окружающего мира, они рассматривают все, что узнают и видят, сквозь призму собственных определенных эстетических представлений. Три из пятнадцати глав книги связаны с Южной Азией. Первая посвящена знатной женщине, память которой увековечена у места ее захоронения: в Тадж-Махале. Тадж-Махал — это мавзолей XVII века, одновременно простой и сложный. Его мраморные стены необыкновенно гармоничны, хотя всегда выглядят по-разному с восхода солнца до вечерних сумерек. Окруженное мечетями и декоративными парками, здание расположено на берегу реки Джамны. Строки из Корана, высеченные на мраморной поверхности Тадж-Махала, повествуют о значении этого мавзолея. Он представляет собой образ иного мира, о котором говорит Коран, и вторит широте видения ибн Араби.

В Индии родилось и несколько выдающихся толкователей Корана, двое из которых обсуждаются в этой книге. Первый был рационалистом XIX века. Это сэр Саид Ахмад-хан. Сэр Саид одобрял прагматические ценности британцев, в особенности, касающиеся государственной власти и образования. Но если современная наука олицетворяла философские ценности современной Европы, то он бросил вызов ее превосходству и ответил альтернативной современностью, основанной на строгом возвращении ценностей Корана.

В этом смысле Ахмад-хан был предшественником Мухаммада Икбала, самого известного в XX веке индийского, а затем пакистанского толкователя Корана. Будучи поэтом-философом, Мухаммад Икбал не являлся комментатором Корана ни по собственному намерению, ни по сложившейся репутации. Он одновременно увлекался и европейской философией, и современной наукой, каждая из которых подкрепляла силу и авторитет другой. Однако индийский философ увидел, что эти области неотделимы от более значимой идеи ислама, которая на протяжении многих лет была представлена в Коране. Икбал был гражданином современного мира, который намеревался примирить разум с Откровениями. Будучи убежденным мусульманином, в своих стихах он отразил восприятие истин Корана, которые проникали всюду и превосходили все другие истины, включая современную философию.

Все главы данной книги иллюстрируют важнейшую постоянно повторяющуюся идею: пока Коран сам по себе является единым самостоятельным источником знаний, в нем не существует ни одного послания. Книга — как любая духовная литература — требует изучения. Процесс изучения его формы, содержания и передачи на протяжении долгого времени называется толкованием. Для Корана, как в случае с Торой или Библией, толкование требует от человека такого труда, который неотделим от сознательных и бессознательных решений, принимаемых толкователем. Каждый, кто разъясняет Писание, вынужден делать выбор. Каждый должен следовать принципам толкования. Не имеет значения, кто является толкователем, не имеет значения, в какое время или в каком месте он читает Коран, какие именно темы, проблемы или акценты он выберет и подчеркнет. Более существенно то, как — узко или широко — комментатор будет выбирать тексты Корана. Если точнее, предпочтет ли он выбрать из контекста определенные стихи и отрывки вместо того, чтобы рассматривать текст всей Книги целиком, чтобы сделать выводы о нормативном исламском мировоззрении.

Но выбор — это не то же самое, что обращение. Почти все мусульмане обращаются к Корану: как к авторитетному источнику, описывающему обряды, как к ежедневному путеводителю, как к художественной идее, и даже как к «волшебству». Некоторые помнят Великое Писание с детства, чтя традицию цитировать и читать его вслух и считая основой праведности. Даже те, кто не помнит наизусть все шесть с лишним тысяч стихов, чувствуют потребность ежедневно повторять слова Корана. Их можно повесить на шею в виде амулета, прикрепить к борту такси, наклеить на заднее стекло или бампер, вырезать в камне, выгравировать на металле или украсить ими фирменный бланк. Написав на табличке с алфавитом или молитвой, слова из Корана также можно смыть и выпить раствор в лечебных целях. Даже мусульманин, который не знает арабского языка и никогда не изучал язык Корана, уважает эту Книгу. Он видит, как другие обращаются к ней, и может использовать арабские слоги и слова в своей жизни. Представьте, например, больную женщину. Для нее Коран — это магическая сила. К его словам женщина обращается разными способами: она шепчет их, обоняет или… пьет эти слова. Таковы народные способы сделать Коран собственным источником исцеления и надежды. Несмотря на то, что многие считают это богохульством, такое применение Корана, как и окружающие его споры, будут продолжаться до конца нашего века — и еще дольше.

Коран неисчерпаем, что подтверждает само Писание:

Скажи: «Если бы море было чернилами для слов Господа моего, то иссякло бы море раньше, чем иссякли слова Господа моего, даже если бы Мы добавили еще подобное этому»

Пятнадцать глав этой книги содержат лишь намек на множество значений, которое делает Коран уникальным. Она нацелена на то, чтобы связать воедино Коран и его контекст для любого читателя — араба или не араба, мусульманина или не-мусульманина.

Контекст имеет решающее значение. Хотя Писание в целом является авторитетным, его содержание можно рассматривать в особых обстоятельствах. Какие аспекты Корана использовать — и где? Когда их применять — и к кому? Эти вопросы вынуждают рассматривать логичность и выборочность на двух уровнях. Во-первых, почему некоторые (но не все) отрывки из Корана имеют особую значимость в разное время и в разных местах? Во-вторых, каким образом изменение контекста придает такую ценность отдельным стихам или сурам?

История является важнейшим критерием для толкования Писания. В историческом контексте Коран становится Книгой Знамений, множественной в своих значениях, постоянно по-новому истолковываемой последующими поколениями и разными людьми.

Но если рассматривать Коран отдельно от истории, то он становится Книгой Знамений с одним единственным значением, независимым от места и времени. Неизменным.

Так все-таки многозначен или однозначен Коран? Мнения благочестивых мусульман разделились. Одну сторону среди толкователей Корана занимают те, кто настаивает на его однозначности. Этих людей называли «фундаменталистами», но более понятен термин «абсолютисты», поскольку они считают Коран (а, следовательно, и весь ислам) основой всего. У Корана есть небесный прообраз, «умм аль-китаб», дословно — Матерь Книги. Она целиком содержит Слово Божье. Коран, как совершенное отражение небесного прообраза, не похож на прочие слова или книги. Над ним не властны время и история; на него не оказывают влияния человеческий характер или временные изменения.