Тарик Рамадан - Ислам. Прошлое и настоящее

Именно эти две причины обусловили тяжелые последствия для дальнейшего развития исламской мысли. Из опасений некоторые начали утверждать: все, что можно, высказано учеными прошлых поколений, так что добавить уже нечего. Другие, из числа суннитов, но не шиитов, даже осмелились заявить, что «ворота иджтихада» закрыты, рассуждения более не требуется и пытаться интерпретировать священные тексты, используя его, весьма нежелательно, потому что все нормы и правила выведены учеными прошлого. Концентрация на повторении и имитации ( таклид ) стала началом регрессии, причем подобное отношение живо по сей день и процветает в некоторых идеологических течениях ислама: современные буквалисты не могут предложить ничего, кроме точного копирования моделей прошлого, а традиционалисты лишь подражают ученым ранних поколений.

Вторая важная причина заключается в том, что мусульмане сами стали видеть себя другими, опасаясь любого внешнего интеллектуального и культурного влияния. Некоторые области знаний были объявлены опасными, правоведы, которых становилось все больше и больше, открыто выступали против некоторых разработок в науке, философии и мистицизме. Опасение «заражения» и боязнь знания в раннем исламе полностью отсутствовали, в ту пору мусульмане интегрировали, пересматривали и широко использовали все его формы. Интеллектуальный кризис исламского мира начался еще в XII–XIII веках, с перестановки понятий, когда формализм права затмил смысл и конечные этические цели, а имитация превратилась в правило, задушив любознательность и интеллектуальную производительность. В итоге ограниченное мышление установило для некоторых форм знания жесткие рамки. Подобное положение полностью противоречило духу открытости, взаимообмена и единения, присущему Посланию, благодаря которому блистательные периоды исламской культуры стали маяком для всех цивилизаций своего времени.

Последствия давнего интеллектуального кризиса наблюдаются повсюду и сегодня как в мусульманских странах, так и в общинах на Западе. К сожалению, зачастую приверженность Посланию определяется исключительно принадлежностью к строго очерченному пространству халяль — харам , с постоянной имитацией-повторением и вычеркиванием всех форм знания, которое не является, так сказать, чисто исламским. В наши дни основное препятствие интеллектуальному, научному и художественному возрождению кроется во внутренних причинах плачевного положения мусульман.

Острейший вызов современности носит интеллектуальный и психологический характер. Очень многие исламские ученые на протяжении всей истории идеализировали прошлое, особенно его начальный период, словно сподвижники Пророка были какими-то исключительными личностями, а не простыми смертными, которые вели обычную жизнь и боролись со своими человеческими слабостями. Воспевается их благородство, рассказывается об их храбрости, однако отсутствует серьезный исторический анализ социальной динамики и политического накала того времени, умалчивается о плохом управлении наследием Пророка и смуте, возникшей в первые поколения после его смерти. В результате сложилась крайне негативная психологическая ситуация. При столь идеализированном, порой поднятом до святости прошлом любой критический анализ стал восприниматься как недостаток веры или, более того, как злонамеренные попытки уничтожить историческое наследие.

Тот же недуг постиг современных мусульман в их представлении о «великих ученых» прошлого. Лишь они, и никто другой, владели ключами к правильному толкованию текстов, они уже сказали все, что можно было сказать, и знали все, что было возможно. Стремившиеся сохранить это человеческое наследие сами оказались его заложниками. В ходе истории аналогичное расхождение постигло многие интеллектуальные труды, этот процесс продолжается и сегодня, затрагивает право и его основы, философию, мистицизм. Одним из самых неблагоприятных последствий подобного отношения — оглядывания назад — является убеждение, что современные ученые и мыслители не способны создать ничего ценного и заслуживающего доверия, что помогло бы встретить вызовы современности.

Таким образом, интеллектуальный кризис исламского мира идет в ногу с глубоким психологическим кризисом: великолепное прошлое поглотило настоящее, создало вакуум уверенности и интеллектуальной энергии, необходимой для возрождения. Мы умудряемся скрывать причины этого кризиса от самих себя и постоянно твердим, что исламская цивилизация находится в кризисе. Это неразумно! Для подтверждения своего мнения мы навязчиво возвращаемся к грандиозности былого, чтобы продемонстрировать «гениальность ислама» и его приверженцев, постоянно указываем на разительный контраст с современностью и отсутствием какого-либо вклада мусульман. Мы прошли полный цикл: близорукий анализ прошлого, негативная оценка настоящего и позиция побежденного, порой фаталистское восприятие проблем, с которыми сталкиваемся сегодня.

К этому надо добавить еще один симптом ментального кризиса — обостренное чувство жертвы. Оставим внутренние причины кризиса, недостаточную историческую изученность и критику исламской мысли со стороны самих мусульман. Но мы обвиняем во всех постигших нас несчастьях других и другое: сначала это были крестоносцы, затем военная и политическая колонизация и наконец экономический и культурный империализм. Они являлись и являются источниками всех наших бед, причиной всех поражений! Мусульмане уверяют, что господствующий Запад взял все от ислама и мусульман, а затем превратил их во врагов, дабы эксплуатировать их ресурсы, посеять вражду между ними, создать конфликт наподобие израильско-палестинского и постоянно разжигать его.

Безусловно, критический подход и анализ многочисленных внешних факторов нужны, но мы не должны вечно ощущать себя жертвами. Это превратило мусульман в неких исторических субъектов, не способных существовать автономно и постоянно нуждающихся в подтверждении, что их признают. Столь пагубная самооценка затмила существующий реальный вклад мусульман в современном мире. Множество талантливых, свободно мыслящих мужчин и женщин вкладывают свою энергию и интеллект в науку, занимаясь исследованиями в самых разных областях — социальной, экономической, культурной, художественной, экологической. Они предаются своему делу с верой, гордятся принадлежностью к исламу и менталитетом, пониманием жизни и смерти, этого мира. В Африке, Азии, на Ближнем Востоке и на Западе они выступают как независимые созидатели собственной истории, проделывают критическую работу, пытаясь разрешить вызовы современности, внося свою лепту и обогащая наследие человечества. Но их не замечает и не принимает всерьез не только всесильный Запад, но и собственное общество. Мусульманский мир также не придает должного значения, отказывается видеть в этих людях признаки грядущего возрождения, ибо мусульмане стали узниками глубокого психологического кризиса — они убеждены, что не обладают никакими возможностями, видят себя жертвами и наблюдают, как созидают другие. Связь прошлого и настоящего выявила глубокий кризис коллективной психологии, в этом нет сомнений.