Георгий Митрофанов - Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Пронизанность зла и всех его проявлений в земной жизни человека стихией временности, по мнению Е. Н. Трубецкого, способствует тому, что человеческое сознание стремится воспринять даже внеземные, потусторонние проявления зла в категориях временного бытия. При этом подчеркнуто противопоставленная в церковной традиции временным проявлениям зла вечность адских мук и самого бытия ада истолковывается психологизированным религиозным сознанием как бесконечная временность, состоящая из следующих друг за другом временных моментов. Констатируя принципиальную ошибочность подобного, проявлявшего себя даже в понерологии крупных богословов понимания вечности ада, Е. Н. Трубецкой подчеркивает, что важнейшим условием определения онтологического статуса ада является четкое философское разграничение категорий «времени» и «вечности» по отношению к действительности ада и конкретная религиозно-этическая оценка этих категорий в связи с христианским учением о вечности адских мук. «…Мы мыслим адские муки по образу и подобию нашего временного процесса, как что-то без конца длящееся во времени , – пишет Е. Н. Трубецкой. – На самом деле они таковыми быть не могут. Полная, окончательная утрата жизни есть переход во времени от жизни к смерти и в качестве перехода может быть только актом мгновенным. Вечная мука… не может быть ни длящимся переживанием во времени , ибо время для умершего этой смертью навсегда остановилось, ни состоянием вечной жизни , ибо именно от вечной жизни данное существо навсегда отрешилось. Это страдание для переживающего его существа, как сказано, может заполнить только единый миг – тот миг, которым для него заканчивается время. Но в этот миг духовный облик существа, его переживающего, утверждается на веки вечные: оно определяется навсегда к смерти » [164].

Религиозно-этически вытекающие из Суда Божия над почившим грешником вечные муки находят свое окончательное онтологическое определение в философском обосновании Е. Н. Трубецким этого Суда Божия в связи с проходящим красной нитью сквозь его религиозно-философское мировоззрение учением о Безусловном всеедином сознании. «Суд Божий над миром, – отмечает Е. Н. Трубецкой, – есть суд вечного сознания: в качестве такового он от века произнесен в божественном предвидении и предшествует мировой истории. Но в мире он открывается в конце времен … Бог вечно видит все временные ряды законченными и завершенными… В этом всеведении, от которого не скрываются ни желания наши, ни чувства, ни действия, ни результаты, к которым они приводят, и заключается предвечный страшный суд Божий над миром: страшный суд во времени наступает в тот момент, когда это предвечное всевидение становится явным в мире. Тогда для одних наступает «воскресение живота», для других – «воскрешение суда» [165].

В проникнутых глубоким религиозным смыслом определениях Писания «воскрешение живота» и «воскрешение суда», содержащихся в приводимом Е. Н. Трубецким тексте из Евангелия от Иоанна (Ин. 5:29) усматривается философом выражение как этической, так и онтологической сущности адских мук, позволяющее ему перейти к рассмотрению основного вопроса своей понерологии об онтологической природе ада. «…Если Христос был центром его (человека. – прот. Г.М.) жизни, – пишет Е. Н. Трубецкой, – то и конец прожитого им временного ряда ведет ко Христу; тогда логическое завершение этого ряда есть окончательное, вечное сочетание со Христом, воскрешение живота . Или весь ряд во времени, вся земная жизнь утверждалась вне Христа, против Него; …тогда концом может быть только окончательное отсечение от Христа «ветви, не приносящей плода». В этом и заключается «воскрешение суда»: осужденный воскреснет не для того, чтобы вечно жить во Христе , а только для того, чтобы ожить на единый миг окончательного и бесповоротного отделения от жизни, от самого ее источника» [166].

С этим, на первый взгляд кажущимся парадоксальным понятием «мига», отличным как от временной действительности земного бытия, так и от сверхвременной реальности Божественной жизни, Е. Н. Трубецкой связывает возможность определить онтологическую природу ада, не размывая его религиозно-метафизическую специфику в скороспелых умозрительных аналогиях, основанных на данных посюстороннего человеческого опыта. Реальность ада, исходящая из субстанциональной безосновности зла, не может быть, по мнению Е. Н. Трубецкого, сформулирована в понятиях, несущих на себе печать Божественного творения, а именно таковыми, по существу, являются понятия, которыми призван оперировать человек в качестве сотворенного существа. В связи с этим неизбежно предполагающийся апофатизм религиозно-философских характеристик ада оказывается для мыслителя обусловленным не онтологической неадекватностью ада земному бытию, а онтологической условностью существования ада по отношению к тварному бытию как таковому. «Ад существует… именно как акт окончательного отделения от жизни, коему праведным судом Божиим суждено навеки его необходимое последствие логическое и жизненное – смерть . Ад не есть какое-либо субстанциональное бытие, через само себя существующее. Он существует лишь через Божий Суд и в этом суде; сам же в себе он пуст и призрачен. В нем есть беспредельное страдание. Но не забудем, что это – страдание не того, что живет вечно, а того, что некогда жило , страдание, не совершающееся во времени и не пребывающее в сверхвременной действительности…, а страдание, уже совершившееся в тот последний роковой миг, когда данное существо своим преступлением и праведным Божиим судом» навсегда извержено во «тьму внешнюю» [167].

Последовательно обоснованная в рамках понерологии Е. Н. Трубецкого онтологическая реальность тварной свободы и онтологическая безосновность зла находят свое окончательное – как с религиозной, так и с философской точек зрения – разрешение в учении о призрачности ада. Данное учение, не оставляющее за греховными проявлениями тварной свободы религиозно всегда искусительных этических оправданий, лишает зло онтологически бесспорных оснований быть увековеченным в Божьем творении, даже в качестве восстанавливающих Божественную справедливость вечных адских мук грешников. При этом реальность зла и призванного стать его «метафизическим вместилищем» ада признается Е. Н. Трубецким лишь постольку, поскольку совершившаяся в предвечном замысле Божественного Творца земная история еще не завершилась в этом мире «Вторым и Страшным Пришествием» Спасителя, в котором « действительность ада есть действительность разоблаченного праведным судом Божиим вечного миража » [168].