Ричард Докинз - Перерастая бога. Пособие для начинающих

Кстати, обратите внимание, что жена и рабы ближнего перечислены в десятой заповеди вместе с его имуществом, наравне с домом и волом. Как вы относитесь к тому, чтобы считать женщину собственностью некоего мужчины, одним из предметов, которыми он владеет, — его «вещью»? Меня такая идея приводит в ужас, однако с давних пор она была неотъемлемой частью многих культур, что и по сей день мы можем наблюдать в странах вроде Пакистана или Саудовской Аравии, где это поддерживается государственной религией. Последнее обстоятельство кажется некоторым (не мне) достаточной причиной для «уважения». Можно услышать фразу «это часть их культуры», несущую почтительный оттенок. В то время когда я пишу эти строки, в Саудовской Аравии только что приняли закон, разрешающий женщинам водить автомобиль. Замужняя женщина там по-прежнему не имеет права открыть банковский счет без позволения своего супруга. Также она не может выйти из дома без сопровождения мужа или родственника мужского пола — пусть даже совсем маленького мальчика. Вообразите себе картину: взрослая женщина — возможно, с университетским образованием — просит у своего восьмилетнего сына разрешения выйти на улицу. А ему приходится идти с ней в качестве ее «защитника». Эти женоненавистнические законы вдохновлены исламом.

Думаю, будь десятая заповедь прибита к стене в здании суда, у многих женщин нашлось бы что сказать по этому поводу. Как минимум в интересах равноправия (и в духе времени) к ней следовало бы добавить: «Не желай мужа ближней твоей. Ни „ягуара“ ее. Ни докторской степени ее».

Ну что же, Десять заповедей, бесспорно, устарели. Несправедливо обвинять Библию в том, что она написана тысячи лет назад, когда жены принадлежали мужьям, а самым ценным имуществом считались рабы. Разумеется, мы ушли вперед по сравнению с теми старыми недобрыми временами. Но разве не в этом-то вся и суть? Да, мы ушли вперед. И именно поэтому не должны черпать свои представления о морали, о «добре и зле», о том, «что можно и что нельзя», из Библии. Собственно говоря, мы их оттуда и не черпаем. Иначе бы мы до сих пор побивали камнями тех, кто работает по субботам или поклоняется не тем богам.

«Но ведь это, — могут возразить некоторые, — только Ветхий Завет. Давайте лучше брать свои нравственные нормы в Новом Завете». Соглашусь, такая идея мне больше по душе. Иисус говорил кое-что весьма симпатичное — например, в Нагорной проповеди. Отличия от всего сказанного в Ветхом Завете, безусловно, разительны. Но откуда мы знаем, какие библейские высказывания хороши, а какие нет? Чем мы руководствуемся в подобных оценках? Определенно чем-то, что находится вне Библии, в противном случае наши рассуждения замыкаются в порочный круг, если только мы не выдумаем какое-нибудь правило вроде «более поздние стихи делают более ранние недействительными». Кстати говоря, ислам следует именно такому правилу, но, к сожалению, ни к чему хорошему это не приводит. В свои ранние годы, проведенные в Мекке, пророк Мухаммед сделал кое-какие человечные заявления. Однако позже, перебравшись в Медину, он — в значительной степени в силу исторических обстоятельств — стал гораздо воинственнее. Многие ужасные дела, творящиеся во имя ислама, могут быть оправданы более поздними стихами «из Медины», противоречащими более ранним и добрым стихам «из Мекки» и, согласно официальному учению, отменяющими их.

Вернемся к христианской Библии. В ней нигде не говорится: «Забудьте про Ветхий Завет, а чтобы отличить хорошее от плохого, читайте только Новый». Иисус мог бы сказать такое. Но в действительности сказал как раз противоположное (Матфей 5:17):

Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.

То же и у Луки (16:17):

Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет.

Будучи иудеем, Иисус подразумевал под «законом» некоторые из книг Ветхого Завета. Похоже, он имел обыкновение смотреть на Ветхий Завет сквозь розовые очки. В Евангелии от Матфея (7:12) Иисус провозглашает весьма славный принцип, известный нам как «золотое правило» (обращайся с другими так, как бы ты хотел, чтобы обращались с тобой), а затем утверждает, будто это и есть основная идея Ветхого Завета:

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, та́к поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.

Пассажи, несколько напоминающие «золотое правило», действительно можно отыскать в Ветхом Завете (а более древние и более точные формулировки того же принципа — в египетских, индийских, китайских и греческих текстах):

Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь. (Левит 19:18)

Однако назвать это основной мыслью Ветхого Завета будет громадным преувеличением. Как мы видели в главе 4, Бог и сам был большим мастером вынашивать злобу. В Ветхом Завете можно найти сколько угодно стихов, проповедующих мстительность.

Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать. (Левит 24:19)

Вот, кстати говоря, еще одна цитата, пришедшая прямиком из Вавилона — из так называемого кодекса Хаммурапи. Хаммурапи — знаменитый вавилонский царь, чей свод законов был составлен примерно за тысячу лет до Ветхого Завета.

А это другая формулировка из Библии — на сей раз из Второзакония:

Да не пощадит глаз твой: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу. (Второзаконие 19:21)

Как вы, думаю, могли заметить, здесь перед нами своего рода негативная версия «золотого правила». Однако согласитесь, что в таком вывернутом наизнанку виде оно выглядит не столь приятно. Сам Иисус (Матфей 5:38) решительно выражал несогласие, пусть и цитируя тот же самый ветхозаветный стих:

Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.

Не думаю, чтобы отказ от идеи мщения был еще когда-либо выражен с такой ясностью и таким благородством. Здесь Иисус намного впереди своего времени. И намного впереди ветхозаветного Бога.

Впрочем, самому ему мщение было совсем не чуждо. Даже если забыть о рассказах из Евангелия детства от Фомы, канонические евангелия от Матфея и от Марка дружно сообщают о мелочной мстительности Иисуса по отношению — подумать только — к смоковнице, фиговому дереву: