Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Конечно же, сам греческий перевод Еврейской Библии тоже существует во множестве разных манускриптов. Например, в Синайском кодексе содержится не только Новый Завет вместе с «Посланием Варнавы» и «Пастырем» Ерма, но и Ветхий Завет в его греческой версии. Большая часть манускриптов с текстом Септуагинты – христианские по происхождению, поскольку со временем иудейская община – для которой Библию в первую очередь и переводили на греческий – перестала обращаться к переводу и вернулась обратно к Библии на иврите, оставив Септуагинту как Ветхий Завет для христианских церквей. Но еще прежде, в конце II столетия до нашей эры, трое ученых иудеев, возможно, трудившиеся в Малой Азии, создали альтернативные греческие версии и сочли, что те превосходят Септуагинту, ибо точнее отражают смысл. Этими переводчиками были Аквила Синопский, Симмах Эвионит и Феодотион. Кроме того, в Септуагинте содержались апокрифические (второканонические) книги: в иудаизме их со временем отвергли, но в христианстве к ним обращались по-прежнему.

Как мы увидим в главе 18, есть и другие древние переводы Библии: старолатинские, сделанные с греческого во II веке или в III столетии; латинский перевод Иеронима Стридонского – так называемая Вульгата, для которой Ветхий Завет переводился с еврейского, а Новый – с греческого; и Пешитта, перевод на сирийский, версию арамейского. Для Пешитты Ветхий Завет, скорее всего, переводился прямо с иврита, а Ветхий – с греческого, и происходило это во II столетии. Время от времени в том или ином переводе появлялись тексты, которые могли отразить вариацию в изначальном иврите или греческом; впрочем, сами по себе они намного интереснее, нежели в роли свидетелей истории библейского текста. Естественно, все они существуют в различных манускриптах, которые тоже друг от друга отличаются.

Цитаты из Ветхого Завета – точно так же, как и из Нового – присутствуют и в других произведениях. И те пассажи из Священного Писания, которые мы встречаем и у раввинистических, и у церковных писателей, позволяют предположить, что в масоретский текст, возможно, вносились изменения. Поразительный пример – 1 Цар 10–11: иудейский историк Иосиф Флавий (37 – ок. 100; см. «Иудейские древности», кн. VI, 5:1) подтверждает существование раздела, вместе с которым перевод – без него приводящий в замешательство – обретает смысл, и тот текст, о котором говорит Флавий, сейчас обнаружен в одном из кумранских свитков (4QSama). Еврейский текст, которым мы располагаем, весьма нескладен, но становится ясным, если мы внесем дополнительный раздел, как это сделано в редакции NRSV (добавленный раздел приведен внизу курсивом):

Таже и Саул пошел в дом свой, в Гиву; и пошли с ним храбрые, которых се́рдца коснулся Бог. А негодные люди говорили: ему ли спасать нас? И презрели его и не поднесли ему даров; но он как бы не замечал того.

И в те дни Наас, царь Аммонитян, тяжко угнетал колено Гадово и колено Рувимово. И выкалывал он каждому из них правый глаз и не допускал Израилю избавителя. И не осталось из народа Израильского на той стороне Иордана никого, кому бы не выколол правый глаз Наас, царь Аммонитян. Но было семь тысяч человек, что спаслись от Аммонитян и вошли в Иавис Галаадский.

И [было спустя около месяца,] пришел Наас Аммонитянин и осадил Иавис Галаадский. И сказали все жители Иависа Наасу: заключи с нами союз, и мы будем служить тебе. И сказал им Наас Аммонитянин: я заключу с вами союз, но с тем, чтобы выколоть у каждого из вас правый глаз и тем положить бесчестие на всего Израиля.

Эта вставка поясняет: именно Наас был виновен в причинении этих увечий, и так история становится более плавной – ведь он, скорее всего, говорил именно о тех, кто сбежал от него прежде. (Неясно, почему этот текст был утрачен, но, возможно, это просто ошибка переписчика.) Это позволяет объяснить, на каком фоне свершалось возвышение Саула и его успешная война с аммонитянами. Возможно, перед нами именно тот случай, когда более краткий масоретский текст появился позже кумранской версии, известной еще Иосифу Флавию – вероятно, из источника древнее масоретской редакции.

После этой главы у вас вполне могло возникнуть впечатление того, что у нас просто нет никакой «Библии», поскольку ее тексты разнятся от одного манускрипта к другому – но, возможно, не стоит спешить с таким выводом и проникаться духом нигилизма. Даже в Новом Завете, где вариантов текста намного больше, нежели в Ветхом, и к тому же сами вариации намного шире, есть целые текстовые блоки, где общий ход пассажей практически не вызывает серьезных сомнений. Лично мне кажется так: если из-за наличия текстовых вариаций что-либо и исключается, так только апеллирование к точным формулировкам библейских изречений, воспринятых, словно правовые нормы – да, для такого точный текст был бы жизненно важен. Мы видели, сколь значимы могут быть последствия, когда, скажем, дело доходит до изречений Иисуса о разводе и вступлении в новый брак. Но даже несмотря на все вариации в манускриптах, мы все-таки можем определить, какие черты Евангелия от Марка принадлежат Марку или в Евангелии от Луки – Луке: Марк тяготеет к резким, кратким описаниям событий, а Лука – к долгим, обстоятельным рассказам, и это остается очевидным во всей череде вариаций, сопутствующих передаче текста в манускрипте. И даже в самом крайнем случае, с Книгой пророка Иеремии, пространная версия на иврите и более краткий греческий (и кумранский) вариант – это по-прежнему узнаваемая Книга пророка Иеремии. Так что, в общих чертах, мы можем быть уверены, что это все еще Библия.

Сложнее вопрос о том, в сколь великой мере тот или иной библейский материал восходит к тем людям, которым он приписывается. У нас есть манускрипты Еврейской Библии, созданные довольно рано, возможно, во II столетии до нашей эры; есть манускрипты Нового Завета, возникшие во II веке нашей эры – но у нас нет оригиналов, иными словами, автографов. Даже когда апостол Павел в конце одного из своих посланий говорит, что пишет собственной рукой (Гал 6:11: «Видите, как много написал я вам своею рукою» [59]), мы не можем этого увидеть – мы видим лишь те строки, которые оставил нам переписчик в более поздние времена. Изучение библейских манускриптов никогда не позволит нам достичь изначального автора – мы можем воссоздать только самый ранний момент в передаче текстов, а оригинал всегда будет древнее. На фоне всего изучения античного мира случай Библии – вовсе не особый. У нас почти нет рукописей, оставшихся от самих древних авторов, – но все же никто не предполагает всерьез, будто невозможно узнать о философии Платона или о жизни и войнах Юлия Цезаря, пусть даже все манускрипты появились намного позже того, как подошла к завершению античная эпоха.