Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Стоит добавить, что Иосиф Флавий как историк был официально признан на высшем уровне: он получил одобрение самого Тита ( Жизнь 360–365). Евсевий ( Церк. ист 3.9.2) сообщает, что в Риме была воздвигнута ему статуя, а труды его помещены в официальные книгохранилища, то есть сохранялись и переписывались (публиковались) за государственный счет. Так что трудно себе представить, не имея тому однозначных доказательств, что во времена, предшествующие Оригену, кто-то стал бы их фальсифицировать. Контраст с литературной эволюцией новозаветных повествований здесь разителен.

Традиция предлагает нам несколько вариантов ключевой фразы Свидетельства . Епископ Агапий, живший в Х в., составил по-арабски Всемирную историю – пересказ Церковной истории Евсевия в сирийском переводе [1930]. Его версия Свидетельства звучит совсем по-другому. Помимо мелких изменений, в ней отсутствует ключевая фраза, однако после слов «явился им живой» добавлено «и потому, возможно, он был Мессией» (или «Христом» – по-сирийски и по-арабски здесь нет разницы). Можно предположить, что источник Агапия зависел от ранней, утраченной версии

Евсевиева текста, которую впоследствии отредактировали. Однако Евсевий, процитировав Свидетельство , затем восхваляет «историка, который, несмотря на свое иудейство, передает от начала, в своих собственных трудах, подобное о Спасителе нашем». Похвала эта лишена смысла в уклончивой версии Агапия, где автор просто приводит мнение христиан – иначе говоря, подтверждает очевидное. Следовательно, и предполагаемая ранняя версия Евсевия должна была иметь совершенно иной контекст. Добавим к этому то, что цитата из Евсевия у Агапия прошла через два перевода – и получим, что для наших целей это свидетельство почти бесполезно. Более того, у Агапия слово «Христос» имеет явно мессианское значение, какого оно не имело у Иосифа. В единственном, не считая Свидетельства , случае, когда он использует слово χριστὸν ( И. Д. VIII, 5.2), значение его тривиально: речь идет о «крашеной» или «побеленной» стене. В значении «помазания» он использует слово ἀλείφειν.

Иероним ( Знам. муж 13; PL 23:631) пишет et credebatur esse Christus , однако контекст показывает его зависимость от Евсевия ( Церк. ист 1.11), сочетавшего выдержки из Иосифа и преданий, по-видимому, искаженные, взятые у Егесиппа. Кроме того, он также не является независимым свидетелем; однако слово Christus он здесь употребляет во вполне христианском значении.

В сущности, многие из тех, кто отвергает Свидетельство как сомнительное или пытается восстановить его изначальную форму, до «христианских» интерполяций, не только отвергают текстуальные авторитеты, но и исходят из предположения, будто слово Christus для Иосифа означало то же, что и для христиан. Однако здесь просто напрашиваются вопросы и возражения, поскольку из самого свидетельства Иосифа это далеко не очевидно.

Имя это появляется также в замечании об Иакове, во фразе «Иисус, именуемый Христом». Иосиф не пишет «признаваемый некоторыми Христом» – что могло бы означать не просто прозвище, но намек на некое высокое звание. Стоит отметить также, что в Свидетельстве это имя необходимо, поскольку именно оно устанавливает связь между Иисусом и его последователями, которых называют «христианами» – еще одно прозвание.

О происхождении этих прозвищ сообщают нам несколько свидетельств. Во-первых, само название χριστιανοί впервые появляется в Антиохии, в связи с Павлом и Варнавой. Согласно Деян 11:22–26, у антиохийских последователей Иисуса что-то произошло; Варнава отправился туда и «убеждал всех держаться Господа искренним сердцем». Затем…

…Варнава пошел в Тарс искать Савла и, найдя его, привел в Антиохию. Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей [1931], и ученики в Антиохии в первый раз стали называться христианами.

Так выглядит эта история в западном тексте. Отвлекаясь от позднейших благовидных интерпретаций, мы видим здесь два факта. Во-первых, Варнава не смог удержать ситуацию под контролем и обратился за помощью к Павлу, как человеку более опытному. Во-вторых, название, принятое учениками – латинское по форме, не имеющее ничего общего с Иудеей. Следовательно, оно было придумано не самими учениками, а римскими властями, едва ли склонными к глубоким богословским прозрениям, однако весьма озабоченными сохранением порядка и спокойствия на подотчетной им территории. Иными словами, народные волнения (точнее, мессианские движения) представляли собой проблему для власти, и само слово «христиане» – название, данное властью бунтовщикам, негативный ярлык, близкий к обвинению в преступлении. Это напоминает нам о беспорядках impulsore Chresto, о которых писал Светоний.

Кратко описывая происшествие в Антиохии, можно сказать, что там смешались (или, быть может, были смешаны властями) две партии: ученики, проповедующие Иисуса как грядущего Мессию, и иудейские мессианские движения, с Иисусом не связанные. Возможно, волнения были связаны с решением Калигулы воздвигнуть свою статую в Иерусалимском храме. Позднее название christiani также оставалось связано с Павловым христианством, и также имело негативный, криминальный оттенок. Рассказывая о преследованиях в 64 году, Светоний прямо упоминает christiani и их новое пагубное суеверие, superstitio ( Нерон 16). Тацит ( Анн 15.44) сообщает о тех же событиях и поясняет, что основателем нового движения был Христос, казненный при прокураторе Понтии Пилате. Эти сведения, не упоминающие об Иисусе, не могут исходить из римских архивов ввиду анахронизма: титул прокуратор был присвоен римскому наместнику в Иудее лишь при Клавдии, после смерти Агриппы; Пилат же был префектом, как показывает надпись в Кесарии, открытая в 1961 году [1932]. Здесь не место подробно останавливаться на этих событиях, однако и этого краткого очерка достаточно, чтобы показать, что для Иосифа слово Christus могло значить не больше, чем для римской администрации: покойный основатель новой религии или superstitio.

Однако, в отличие от Тацита, Иосиф отождествляет Иисуса с Христом, то есть связывает то, что слышал о чудотворце в Иудее, с тем, что узнал в Риме. В сущности, в своей заметке он пересказывает другими словами «слово спасения», процитированное в Деян 13:26–31, в главе, где Павел появляется под своим римским именем. Так что Иосиф просто свидетельствует, пусть и довольно туманно, о вере римских христиан.

О деяниях самого Иисуса, помимо общих утверждений, Иосиф сообщает только, что Иисус основал школу или движение, в которое входят как иудеи, так и язычники и что это движение как-то связано с Библией. Разумеется, это чрезмерное упрощение; однако, на взгляд Иосифа, донос Пилату на Иисуса был вполне оправдан, поскольку такие движения потрясают или размывают границы иудаизма, а следовательно, разрушают иудейскую идентичность (см. выше, первый подраздел, «Очевидцы и христиане»).