Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Строго говоря, первый, черновой вариант греческого текста Иосифа мог сохраниться и попасть в Константинополь, откуда исходили все греческие труды, переведенные на старославянский (см. далее, пункт 3). Чтобы подкрепить эту гипотезу, необходимо рассмотреть два аспекта: засвидетельствовано ли содержание старославянского текста где-либо еще – и почему в окончательном варианте Войны , помимо добавления новых документов, некоторые отрывки сокращены или опущены?

Первый пункт проверяется при помощи добавлений, присутствующих в старославянском тексте, но отсутствующих в тексте греческом. Здесь у нас имеется несколько свидетельств.

1. Философское послание некоего Мары бен Серапиона к сыну, написанное на арамейском языке в конце II в., возможно, после того, как римляне захватили Селевкию [1921].

Что же еще сказать, когда мудрецы вечно становятся жертвами тиранов, мудрость их встречает лишь оскорбления, великие мысли подвергаются нападениям и не находят себе защиты? Какую выгоду нашли афиняне, приговорив к смерти Сократа, смерть которого стоила им голода и чумы? Или самосцы, когда сожгли Пифагора – и страну их в одночасье засыпало песком? Или евреи, когда [убили] своего премудрого царя, и в тот же миг потеряли свое царство? Бог подтвердил мудрость этих троих: афиняне умерли от голода, самосцы были поглощены морем, евреи, всего лишенные, изгнанные из собственного царства, рассеялись по свету. Однако жив Сократ, благодаря Платону; жив Пифагор, благодаря статуе Юноны; и жив мудрый царь, благодаря введенным им новым законам.

«Мудрый царь» евреев, не названный по имени – Иисус. Сведения эти исходят не от христиан, но из иудейского арамейского источника, благожелательного к Иисусу. Они совпадают с тем, что мы читаем в старославянском тексте Войны – иначе говоря, в его арамейском оригинале. Описывая Храм, Иосиф Флавий упоминает надписи, запрещающие входить туда чужестранцам ( И. В. V, 5.2); старославянская версия уточняет, что надписи были сделаны по-гречески, на латыни и «по-еврейски», а далее добавляет:

А над этими надписями – четвертая на том же языке, говорившая об Иисусе, царе не царствовавшем, распятом иудеями за то, что он предсказал гибель города и разорение Храма.

Среди нескольких отрывков об Иисусе в старославянском тексте этот – единственный, где Иисус называется по имени; во всех прочих местах его называют чудотворцем. Сама надпись не приводится, но содержание ее напоминает о titulus Пилата на кресте Иисуса, сделанном на трех языках (Ин 19:19–20); возможно, она связана с «вратами Иисуса», о которых упоминали иудейские власти, уговаривая Иакова публично заявить, что распятие Иисуса доказало, что он не Мессия (см. сообщение Егесиппа ранее, в подразделе «Разнообразное Движение Иисуса»). Возможно, над этими «вратами» и находилась надпись, посвященная его осуждению и казни.

2. В старославянском тексте есть подробности о ессеях, подтвержденные свитками Мертвого моря. Например, согласно И. В. II, 8.5, ессеи пламенно благочестивы. Старославянская версия добавляет, что они встают для молитвы по ночам – об этом мы читаем и в Уставе Общины (1QS VI, 7–8).

Также, согласно И. В. II, 8.9, ессеи строже остальных иудеев соблюдают «еженедельный покой» или «семеричный покой» – расплывчатый термин, под которым мы в контексте понимаем день субботний. Славянская версия подробно объясняет, что такой «семеричный» ритм распространяется у ессеев не только на дни, месяцы и годы, как заповедует Библия, но и на недели, иначе говоря, на периоды по пятьдесят дней, завершаемые праздником Пятидесятницы. Существование такого обычая подтверждают и основные кумранские документы (4QMMT, 11QT a), и рассказ Филона об аналогичных группах «терапевтов» ( Созерц 65).

3. Евсевий ( Церк. ист 1.8.5) и Фотий ( Библ 238) утверждают, что Иосиф писал об избиении Вифлеемских младенцев (см. Мф 2:16), однако в окончательном греческом тексте Войны эта резня не упоминается. Но в старославянской версии мы встречаем эту историю, изложенную подробно, начиная с мудрецов, идущих за звездой (после И. В. I, 20.4), хотя и без упоминания об Иисусе. Тот же Фотий дает пересказ утраченной книги Иуста Тивериадского «Летопись царей Иудеи в виде генеалогии» ( Библ 33) и негодует, что этот иудейский автор, современник Иосифа, не включил в число иудейских царей Иисуса. Это заставляет предположить, что он читал об Иисусе в другом иудейском сочинении – а именно в греческом Vorlage славянской Войны . Здесь можно добавить, что именно Фотий, патриарх Константинопольский (IX в.), начал миссию среди славян, отправив к ним Кирилла и Мефодия – так что вполне возможно, что копия Войны , впоследствии отправленная славянам для перевода, исходила из Фотиевой библиотеки.

Что же касается содержания дополнений – приведу несколько примеров, которые едва ли можно объяснить христианской редактурой.

4. Антипатр, сын Ирода, устроил заговор против своего отца, но был разоблачен и осужден ( И. В. I, 32.5). Старославянская версия добавляет здесь рассуждение о божественном провидении.

Можно лишь подивиться божественной икономии, которая за зло вознаграждает злом, а за добро добром. И никто, будь то праведный или неправедный, не в силах избежать ее всемогущей десницы. Однако светлый взор Бога чаще падает на праведных. Авраам, праотец нашего народа, был изгнан из своей страны, поскольку обманул брата своего при разделе земель. Так он согрешил – и за это понес наказание. Но затем, за его послушание, Бог даровал ему Землю Обетованную.

Такая небиблейская интерпретация странствий Авраама совпадает с тем, что говорит Иосиф в другом месте, уже не пересказывая Библию: в И. Д. I, 19.2 он сообщает, что Авраам был изгнан своей семьей и что Бог привел его в Ханаан.

5. Ко времени Архелая в славянском тексте относятся два замечания о некоем не названном по имени мудреце, ходившем в звериных шкурах, который путешествовал по всей Иудее и призывал народ к освобождению. В нем легко узнать Иоанна Крестителя, однако этот рассказ относится ко времени за поколение до Иисуса (см.: Мф 3:1). Приведем здесь выдержку из текста (после И. В. II, 9.1) – описание этого мудреца после того, как он удаляется за реку Иордан:

Странный это был человек, и жил он не как человек, но, скорее, как бесплотный дух. Уста его не вкушали хлеба, и даже на Пасху он не ел опресненный хлеб, говоря, что его вкушают в воспоминание о Боге, освободившем народ свой из рабства – сейчас же народу далеко до освобождения. К вину и пиву он не позволял себе даже приближаться. Всякая мясная пища вызывала у него отвращение. Он ненавидел всякую несправедливость. Жил он в шатре из древесных ветвей.