Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Я не ставлю своей целью изложить рассказ о событиях, связанных с крещением Иисуса, претендующим на историчность, – можно даже сказать, что я остаюсь своего рода «чужаком» среди исследователей, чьи работы опубликованы в этой книге. Я хочу уделить внимание коллективной памяти израильского народа в эпоху римского владычества и рассмотреть то, как в этой памяти отразились разнообразные исторические и религиозные традиции, связанные с различными библейскими сюжетами о переходе Иордана. И поэтому, исходя из поставленных задач, я не буду заниматься реконструкцией исторических предположений, связанных с крещением в водах Иордана и переходом реки, – теми деяниями, которые, возможно, совершали и Иоанн, и Иисус. Хотя я не отвергаю возможность того, что Иоанн Креститель выбрал место служения в совершенно определенном месте и тем самым намеренно символически подчеркивал свою связь с библейской традицией, используя образы, взятые из нее, историческая достоверность каждого из этих утверждений неважна в контексте настоящей дискуссии. Меня гораздо сильнее интересуют литературные мотивы и библейская традиция, поскольку именно их использовали авторы Евангелий, создавая и изображая личности Иоанна и Иисуса как предтечи и Мессии. Если говорить еще более конкретно, я попытаюсь проанализировать характеристики двух этих персонажей, проявленные в синоптических Евангелиях (Мф 3:1, 5–6; Мк 1:4–5; Лк 3:3) и у Иоанна (напр.: Ин 1:28) благодаря тому, что место крещения авторы относят к реке Иордан в Иудейской пустыне.

Если мы хотим в полной мере понять, какие традиции лежали в основе крещения, мы должны сначала выяснить, где находилась та территория, которую создатели синоптических Евангелий осмыслили как место служения Иоанна. Давно известно, что место может передавать смысл как в вымышленных нарративах, так и в литературном воплощении исторических событий [331] В качестве наиболее интересных и актуальных примеров из библеистики см.: Harold Brodsky, «The Jordan – Symbol of Spiritual Transition», BRev 8.3 (1992): 34–43, 52; David Jobling, «‘The Jordan a Boundary’: Transjordan in Israel’s Ideological Geography», в кн.: The Sense of Biblical Narrative II: Structural Analyses in the Hebrew Bible (JSOTSup 39; Sheffield: JSOT Press, 1986), с. 88–133, 142–147; Moshe Weinfeld, «The Extent of the Promised Land – the Status of Transjordan», Das Land Israel in biblischer Zeit (ed. G. Strecker; Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1983), с. 59–75; John A. Beck, «Geography as Irony: The Narrative-Geographical Shaping of Elijah’s Duel with the Prophets of Baal (1 Kings 18)», SJOT 17 (2003): 291–302; Susan Tower Hollis, «Ancient Israel as the Land of Exile and the ‘Otherworld’ in Ancient Egyptian Folktales and Narratives», Boundaries of the Ancient Near Eastern World: A Tribute to Cyrus H. Gordon (ed. M. Lubetski, C. Gottlieb, and S. Keller; JSOTSup 273; Sheffield: Sheffield Academic Press, 1998), с. 320–337. . Поэтому, прежде чем обсуждать ветхозаветные традиции, которые легли в основу нарратива о крещении, повлияли на него и привели к его созданию, необходимо точнее определить место, где вершил свою миссию Иоанн. Райнер Ризнер недавно предоставил сильный довод в пользу того, что эта миссия, как о ней сообщает Евангелие от Иоанна, проходила в «Вифании Заиорданской» – и это указывает не на традиционное место крещения в южной части Иорданской долины, а скорее на другую область, Батанею [332] Rainer Riesner, «Bethany Beyond the Jordan (John 1:28): Topography, Theology and History in the Fourth Gospel», TynBul 38 (1987): 29–63, цит. с. 32–34; idem, Bethanien jenseits des Jordan: Topographie und Theologie im Johannes-Evangelium (SBAZ 12; Giessen: Brunnen, 2002). .

Карта южной части реки Иордан, показывающая возможное расположение древних городов и мест паломничества в византийскую эпоху, а также главных вади и бродов. Составлена на основании карт 3053 I и 3153 IV Инженерных войск США (Службы военной картографии), Иордан, серия 1:50 000 (К737), версия 1-AMS. Четырьмя буквами в системе бродов Эль-Махтас/Хаджла обозначены: А) Махадат эль-Махтас, B) Современное место крещения, C) Старое место крещения, D) Махадат Хаджла. © Дж. Хаттон

Однако из нескольких аргументов, на которых основано это мнение, можно, в частности, выделить два и оспорить их на основании топографических реалий, предполагаемых в Евангелии, а также тщательного исследования и воссоздания событий, о которых говорит текст Иоанна. Во-первых, аргументация Ризнера подкрепляется стандартным вариантом прочтения Ин 1:28, где топоним обозначается как «Вифания» [333] Такое прочтение принято в большинстве англоязычных редакций Библии. – Прим. ред. (другие исследователи, их меньшинство, читают его как «Вифавара»). Во-вторых, Ризнер приводит маршрут путешествий Иисуса, описанный в Ин 11, и обнаруживает, что исходная

точка четырехдневного путешествия должна быть гораздо дальше, за пределами области на Иордане.

В другой своей работе я подверг сомнению обоснованность обоих этих аргументов, и приведу здесь ее краткий синопсис [334] Jeremy M. Hutton, «‘Bethany Beyond the Jordan’ in Text, Tradition, and Historical Geography», Bib 89 (2008): 305–328. . В ней я кратко рассмотрел текстологические свидетельства, на основе которых Ризнер читает топоним, обозначающий место крещения Иисуса в Ин 1:28, как «ἐν Βηθανίᾳ», в противовес прочтению «ἐν Βηθαβαρᾶ». Хотя с последним вариантом, ἐν Βηθαβαρᾶ, сторонником которого выступал Ориген [335] Толк. Ин 6.40.204. , несомненно, возникали свои сложности, традиционное принятие прочтения ἐν Βηθανίᾳ как совершенно ясного и беспроблемного lectio difficilior [336] Lectio difficilior (лат. «трудное чтение») – принцип текстологического анализа, по которому из нескольких сохранившихся вариантов подлинным считается наиболее трудный для понимания, поскольку переписчики, как правило, упрощали текст. – Прим. ред. вызывает вопросы с точки зрения литературной и редакционной критики. Ризнер замечает, что «в Евангелии от Иоанна путь Иисуса пролегает из Вифании (Ин 1:28; 10:40) в Вифанию (Ин 11:1)» [337] Riesner, «Bethany», с. 33–34; idem, Bethanien , с. 14; поддержка: Michele Piccirillo, «The Sanctuaries of the Baptism on the East Bank of the Jordan River», Jesus and Archaeology (ed. J. H. Charlesworth; Grand Rapids: Eerdmans, 2006), с. 433–443, цит. с. 438. , и это, по его мнению, подрывает аргументы в пользу прочтения Βηθανίᾳ как исторически точного и изначального: «…возможно, текст Ин 1:28 – это на самом деле вставка, сделанная самим евангелистом, посредством которой он обратил себе во благо возможность внести в текст инклюзио [338] Инклюзио – литературный прием, при котором конец фрагмента текста делается похожим на его начало. – Прим. ред. , заменив словом Βηθανίᾳ более древнюю и исторически точную традицию» [339] Hutton, «Bethany», с. 307; см. также: Robert T. Fortna, «Theological Use of Locale in the Fourth Gospel», Gospel Studies in Honor of Sherman Elbridge Johnson (ed. M. H. Shepherd Jr. and E. C. Hobbs; AThRSupp 3; London: SCM, 1974), с. 58–95, цит. с. 67–68; idem, The Gospel of Signs: A Reconstruction of the Narrative Source Underlying the Fourth Gospel (SNTSMS 11; Cambridge: Cambridge University Press, 1970), с. 174. В качестве критики гипотезы см.: Hartwig Thyen, «Liegt dem Johannesevangelium eine Semeia-Quelle zugrunde?», в кн.: Studien zum Corpus Iohanneum (WUNT 214; Tübingen: Mohr Siebeck, 2007), с. 443–452; G. van Belle, The Signs Source in the Fourth Gospel: Historical Survey and Critical Evaluation of the Semeia Hypothesis (BETL 116; Leuven: Peeters, 1994), особ. с. 370–377. .