Коллектив авторов - Иисус. Все мировые исследования

Все эти правители, кроме Филиппа [492] Филипп первым из еврейских правителей отчеканил монету со своим собственным изображением; ср.: D. Hendin, Guide to Biblical Coins (5 th ed.; New York: Amphora, 2010), с. 256–257. , чеканили монеты в соответствии с библейским запретом на сотворение кумиров, это была дань моде того времени: не так давно евреи успешно противостояли Селевкидам, а теперь нарастало недовольство римлянами [493] D. Hendin, «Numismatic Expressions of Jewish Sovereignty: The Unusual Iconography of Coinage of the Hasmonean Dynasty», INJ 16 (2007–2008): 76–91. . Ни на одной из этих монет не было «кумира», никто не изображал на них свои профили, и лишь на одной мы видим живое существо: это орел на маленькой бронзовой монете Ирода Великого [494] Hendin, Guide , с. 242, монета 1190. . К слову, иудейские монеты того периода чеканились только из бронзы: еврейские цари были не вправе выпускать свои серебряные монеты, и стали чеканить их лишь позже: во время Иудейской войны (66–70 н. э.) и восстания Бар-Кохбы (132–135 н. э.).

Когда Иисус сказал: «…отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Mк 12:17), он, скорее всего, говорил не о местной монете, а о серебряной с изображением римского кесаря – либо Августа, либо Тиберия [495] См. обсуждение: Hendin, Guide , с. 485–487. . Большинство нумизматов в наши дни предполагают, что это была драхма или динарий, первая – греческого происхождения, а вторая – римского. В любом случае они составляли четверть тетрадрахмы или шекеля.

Греческое слово «драхма» встречается лишь в одном месте Нового Завета: в притче о женщине, убирающей свой дом для того, чтобы найти потерянное серебро: «Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжет свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдет?» (Лк 15:8). Роджерс находит вполне вероятным, что монета, упомянутая тут, «на самом деле – динарий». Его рассуждения просты и логичны:

Греческая драхма и римский динарий были приблизительно эквивалентны и равнялись весу примерно шестидесяти зерен. Если женщина копила деньги и тайно хранила их, то у нее могли быть драхмы – из государства Селевкидов или даже из Афин; но если речь шла о монетах, бывших в повседневном обращении в ту эпоху, тогда говорить можно только о римских динариях, распространенной валюте в Палестине. И в данном случае достаточно характерно то, что св. Лука использует исконно греческое слово вместо эллинизированной латинской формы, – примерно как если бы в наше время писателю-французу пришлось назвать британские полпенса словом су . Данную теорию подтверждает и стиль, который у св. Луки очень часто оказывается намного ближе к классическому, нежели у других евангелистов [496] Rogers, Handy Guide , с. 72–73. .

Динарий, как замечает Роджерс, «скорее всего, самая интересная монета, упомянутая в Новом Завете, и атрибуция ее довольно точна… По всей видимости, один динарий работник получал за день работы в поле, как и в Средние века» [497] Rogers, Handy Guide , с. 73. .

Начиная с 6 г. н. э., при императорах Августе, Тиберии, Клавдии и Нероне, некоторые префекты и прокураторы Иудеи чеканили собственные монеты, и в число таких, по-видимому, входили Копоний, Марк Амбибул, Валерий Грат и Понтий Пилат [498] A. Kushnir-Stein, «New INR Classification for Early Roman Governors of Judea», INR 2 (2007): 3–4. .

Я хочу подчеркнуть: именно благодаря тому, что нам известны эти и похожие истории из Нового Завета, мы и можем прийти к выводу о том, что Иисус прекрасно понимал и ценность денег как таковых, и их полезность как для оплат, так и для покупки и продажи вещей, связанных с бытовыми нуждами. Он был проницательным наблюдателем и, несомненно, знал, что деньги могут быть и символом человеческой алчности, и выражением человеческой доброты и милосердия. Как писал Роджерс в 1914 году, обычный мир повседневной торговли был важен для Иисуса:

Многие уроки божественного учения рождаются из факта существования денег: например, притча о талантах или о женщине, ищущей потерянное серебро… Многие торжественные напутствия – не брать с собой ни золота, ни серебра, – возникли из самой возможности обладания имуществом. Есть много прекрасных примеров, связанных с ними и их силой: и бедную вдовицу, отдающую свои лепты, и кающуюся Магдалину, льющую на голову Иисуса драгоценное миро, переполняет счастье [499] Rogers, Handy Guide , с. 67. .

«Иисус в континууме» – что это означает?

Наши размышления исходят из третьего принципа исторического метода Эрнста Трёльча: корреляции — понятия, означающего, что все события и процессы взаимосвязаны [500] См.: E. Troeltsch, «Historiography», ERE 6:716–723. Первый и второй принципы – это критика и аналогия. См. также: R. Bultmann, Existence and Faith: Shorter Writings of Rudolf Bultmann (trans. S. M. Ogden; New York: Meridian, 1960), с. 291: «Исторический метод содержит в себе предпосылку, согласно которой история представляет собой единое целое, мыслимое как закрытый континуум воздействий, в котором индивидуальные события связаны друг с другом последовательностью причин и следствий». . Мы поговорим о том, как должен был бы применяться этот принцип (и вытекающие из него следствия) в изучении Иисуса – и как он применяется на деле. Согласно Трёльчу, изучение Иисуса необходимо, помимо прочего, вести в соответствии с принципом корреляции, и только тогда оно сможет заслужить право называться «историографией» [501] Взгляды Трёльча, естественно, подвергались критике, вкратце об этом см.: J. L. Adams, «Introduction», в кн.: E. Troeltsch, The Absoluteness of Christianity and the History of Religions (trans. D. Reid; Louisville: Westminster John Knox, 2006), с. 7–20, особ. с. 15–16. Однако, например, Джон Коллинз основывает свое понимание исторической критики именно на принципах Трёльча (Collins, «Is a Critical Biblical Theology Possible?» в кн.: The Hebrew Bible and Its Interpreters [ed. W. H. Propp, B. Halpern, and D. N. Freedman; Winona Lake, Ind.: Eisenbrauns, 1990], с. 1–17, особ. с. 2–3). Также и Джеймс Данн (Dunn, Jesus Remembered [CM 1; Grand Rapids: Eerdmans, 2003], с. 70), хотя и с некоторыми оговорками, утверждает: «Для того чтобы наши утверждения об историческом Иисусе имели хоть какой-то вес, мы, несомненно, должны принимать во внимание замечания и аргументы Лессинга и Трёльча». Более глубоко и обоснованно взгляд на значение Трёльча для современной историографии и богословия, и особенно для исследований исторического Иисуса, излагается в источнике: G. W. Dawes, The Historical Jesus Question (Louisville: Westminster John Knox, 2001), с. 159–202. Несмотря на многие критические замечания, в конце Доуз говорит: «Описание работы историка у Трёльча по-прежнему остается непревзойденным. Его принципы критики и корреляции в наше время никем не оспариваются; лишь принцип аналогии по сей день остается предметом споров» (с. 196). . Разумеется, личность Иисуса (по крайней мере, временами и в некоторых аспектах) рассматривали в богатстве исторических взаимосвязей. Однако некоторые стороны принципа корреляции все еще ждут своего осмысления и применения – как минимум, более полного и вдумчивого – чтобы изучение Иисуса действительно приблизилось к серьезному, по-настоящему историческому исследованию [502] Завоевать репутацию серьезной исторической дисциплины – вот, по-видимому, давнее и неотступное желание этой области науки. См.: T. Holmén, «A Theologically Disinterested Quest? On the Origins of the ‘Third Quest’ for the Historical Jesus», ST 55 (2001): 175–197, особ. с. 176–179. См. также, например, интересную статью: W. O. Walker, «The Quest for the Historical Jesus: A Discussion of Methodology», ATR 51 (1969): 38–56, особ. с. 52. . Посмотрим же, как с этим обстоят дела.