Иероним Стридонский - Письма

Далее: видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне (Ис. 6, 1). Видел и Даниил Господа, только не сидящим на престоле высоком и превознесенном (Дан. 7, 9–10). И в другом месте Божественный голос обещает, говоря: «Приду, и сяду, и буду судить народ в долине Иосафатовой», что изъясняется: «суд Господень» (Иоил. 3, 2). Кто грешник и подобен мне, тот видит Господа, сидящего в долине Иосафатовой; не на холме, не на горе, но в долине, и в долине суда. А кто праведен и подобен Исаии, тот видит Его сидящим на высоком и превознесенном престоле. Можно предложить и другое объяснение: когда я мысленно созерцаю Господа царствующим над Престолами, Господствами, Ангелами и другими силами, я вижу престол Его высоким; но, когда воображаю, как Он управляет родом человеческим и для нашего спасения, по многократному выражению Писания, нисходит до земли, я вижу престол Его не высоким и особенно близким к земле.

Далее: видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне, и испо́лнь дом славы Его. И Серафимы сто́яху о́крест Его (Ис. 6, 1–2). Некоторые, до меня изъяснявшие это место, как греки, так и латиняне, под Господом, сидящим на престоле, разумели Бога Отца, а под двумя Серафимами, которые представлены стоящими с той и другой стороны, – Господа нашего Иисуса Христа и Святаго Духа. Хотя эти толкователи и отличаются замечательною ученостию, но я не согласен с их мнением. Гораздо лучше объяснять попросту, но истинно, чем красноречиво, но ложно, особенно когда евангелист Иоанн пишет, что в этом видении являлся не Бог Отец, но Христос. Ибо, говоря о неверии иудеев, евангелист тотчас объясняет причины неверия так: и потому не могли веровать в Него, что, как сказал Исаия: слухом услышите – и не уразумеете , и видя будете смотреть – и не увидите (Ис. 6, 9–10). А это сказал, когда видел славу Единородного, и свидетельствовал о Нем [83] Блаженный Иероним, как видно, приводил текст из евангелиста Иоанна по памяти и потому не совсем точно. (Ин. 12, 40–41). Следовательно, в настоящем месте сказать: слухом услышите – и не уразумеете – повелевает Исаии Тот, Кто сидит на престоле. А повелевающий это, как разумеет евангелист, есть Христос: отсюда теперь понятно, что нельзя разуметь Серафима Христом, когда Христос есть Сам сидящий. Хотя в Деяниях апостольских против спорящих между собою иудеев Павел и говорит: до́бре Дух Святый глагола Исаием пророком ко отцем нашим, глаголя: иди к людем сим и рцы: слухом услышите, и не и́мате разумети; и зряще у́зрите, и не и́мате видети. Одебеле́ бо сердце людей сих, и уши́ма тяжко слы́шаша, и очи свои смежи́ша; да не ка́ко увидят очи́ма, и ушима услышат, и сердцем уразумеют и обратятся ко Мне, и исцелю их (Деян. 28, 25–27); однако же различие лица не поставляет меня в недоумение, поелику я знаю, что и Христос и Дух Святый суть одной сущности, и что слова Духа не иные, как и Сына, и что не иначе повелевал Сын, как Дух.

Далее: и исполнь дом славы Его . Дом Божий, который вверху, усматривается полным славы; а тот, который внизу, не знаю, полон ли славы, разве, может быть, по понятию Псалмопевца, говорящего: Господня земля и исполнение ея (Пс. 23, 1). Мы скажем также, что на земле полны славы те, которые могли бы сказать: от исполнения его мы вси прия́хом (Ин. 1, 16). Этот дом мудрые жены строят, а безумные разрушают руками (Притч. 14, 1). О нем говорит и Исаия: и будет в последние дни явле́на гора дома Господнего на версе́ гор, и возвысится превыше холмо́в (Ис. 2, 2). Это дом, о котором и в другом месте вышеупомянутый апостол Павел свидетельствует священным голосом: и Моисей убо верен бе во всем дому́ Его, якоже слуга, во свидетельство глаго́латися иму́щим; Христос же якоже Сын в дому Своем, Егоже дом мы есмы́, аще начало сущности Его даже до конца известно удержи́м (Евр. 3, 5–6). О том же доме говорит апостол Павел и к Тимофею: сия пишу к тебе… да уве́си, како подобает в дому Божии жити, яже есть Церковь (1 Тим. 3, 14–15).

Далее: и Серафими сто́яху о́крест Его; шесть крил единому и шесть крил другому; и двема́ убо покрыва́ху ли́ца… и двема́ покрыва́ху ноги… и двема́ лета́ху. И взыва́ху друг ко другу и глаго́лаху: Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф, испо́лнь вся земля славы Его (Ис. 6, 2–3). Мы желаем знать, какие это Серафимы, стоящие вокруг Бога, почему шесть крыл у каждого, а у обоих вместе – двенадцать; каким образом двумя они закрывают лицо, и двумя – ноги, и двумя летают, когда выше говорится, что они стоят вокруг Бога, или каким образом стоят вокруг, когда их двое и притом они летают; что значит то, что они восклицают один к другому и повторяют имя Трисвятаго; каким образом выше называется дом полным славы, а теперь – земля (полною славы).

Так как эти вопросы возбуждают немало затруднений и с первого взгляда представляются неудоборазрешимыми, то помолимся сообща Господу, да будет послан и мне с алтаря уголь, чтобы, по истреблении всякой греховной нечистоты, я мог сначала созерцать тайны Божии, затем возвестить то, что увижу.

Серафим , как находим в изъяснении имен евреев, значит «жар», или «пламя», или «происхождение их (еврейского) языка». Спрашиваем, что значит это пламя? Спаситель говорит: огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он возгорелся! (Лк. 12, 49). Два ученика, которым в дороге Господь изъяснял Писания, начав от Моисея и всех пророков, узнавая Его, когда открылись им очи, сказали друг другу: не сердце ли на́ю, горя́ бе в на́ю, егда́ глаго́лаше на́ма на пути и егда́ ска́зоваше на́ма Писания? (Лк. 24, 32). И во Второзаконии о самом Боге пишется, что Он – огонь пожирающий (Втор. 4, 24); и Иезекиилю также Он является огненным с ног до пояса (Иез. 8, 2); и: словеса Господни – словеса чистые, сребро переплавленное, очищенное от земли, очищенное седмерицею (ср.: Пс. 11, 7), – и многое другое, что собирать из всех Писаний, если бы захотел, было бы слишком долго. Итак, спрашиваем, где это спасительное пламя? Нет сомнения, что в Священных книгах, чрез чтение которых очищаются все пороки людские. Приступая теперь к объяснению дальнейшего значения слова Серафим и намереваясь раскрыть, как может относиться к Писаниям происхождение еврейского языка, я опасаюсь, чтобы не показаться не столько изъясняющим, сколько насилующим Писания.

За начало языка, и общей речи, и всякого слова, которое произносим, вся древность признает язык еврейский, на котором написан Ветхий Завет. А после, когда при построении башни за оскорбление Бога произошло смешение языков, различие речи распространилось на все народы. Итак, и пламя, и начало языка примечается в двух Заветах, и неудивительно, что они стоят вокруг Бога, когда Сам Господь чрез них познается. Шесть крыл единому, и шесть крыл другому . Наш Викторин разумеет двенадцать апостолов. Мы можем принять и двенадцать камней алтаря, которых не касалось железо (Исх. 20, 25), и двенадцать драгоценных камней, из которых делается знак отличия священника (Исх. 28, 9–12), о которых говорит и Иезекииль (Иез. 28, 13) и упоминает Апокалипсис (Апок. 21, 19–20). Что из всего этого истинно – Бог знает; а что правдоподобно – изложим впоследствии.