Мэри Фишер - 12 религий, которые меняют мир сегодня. Все об их истории, учении, практиках и значении. 2-е издание

Первый Тиртханкар ввел социальные установления цивилизации: брак, закон, суд и правительство, научил людей земледелию, ремеслам, чтению, письму и счету, построил деревни и возвел города. В течение многих тысячелетий ему наследовали еще двадцать три Тиртханкара. Двадцать второй, двоюродный брат Господа Кришны, известный своим состраданием к животным, большинством ученых признается исторической фигурой. Двадцать третий Тиртханкар, князь, суровый аскет и великий проповедник, жил с 877 по 777 год до н. э.

Чрезвычайная древность джайнизма – автохтонной, не-ведической индийской религии – хорошо документирована. Древние индуистские и буддийские писания упоминают о джайнизме как о существующей традиции, возникшей задолго до Махавиры.

После смерти Махавиры его учение не было записано, поскольку монахи не имели никакого имущества: вначале джайнистская традиция передавалась из уст в уста. В третьем столетии до н. э. великий джайнский святой Бхадрабаху предсказал, что в местах, где жил Махавира (нынешний Бихар на северо-западе Индии), разразится продолжительный голод. Он увел 12 тысяч монахов на юг Индии, чтобы избежать голода, длившегося двенадцать лет. Вернувшись, они обнаружили, что монахи, оставшиеся на севере, ввели в свою практику два серьезных новшества: во-первых, отказались от обета наготы и, во-вторых, учредили совет, который отредактировал существующие джайнские тексты и собрал их в канон из сорока пяти книг.

Со временем из этих двух групп образовались два монашеских ордена: из тех, что ушли и не приняли перемен – дигамбары, из тех, что оставались в родных местах Махавиры – шветамбары. Дигамбары («облаченные в небо») не носят одежды, что символизирует их невинность и отсутствие привязанностей. Сами они не считают себя «нагими», но полагают, что одеждой им служит весь окружающий мир. Им позволено иметь лишь две вещи: тыквенную бутыль для воды и метелку из павлиньих перьев. Метелкой они подметают дорогу перед собой, чтобы не раздавить случайно какое-нибудь насекомое. Шветамбары («облаченные в белое») носят простые белые одежды, полагая, что это не мешает им достигать освобождения.

Кроме того, два ордена отличаются разным отношением к женщинам. Дигамбары полагают, что женщина не способна ни очиститься настолько, чтобы вознестись до верхнего неба, ни пасть настолько, чтобы возродиться в нижнем аду; женщины не могут отказаться от ношения одежды; они не так сильны в рассуждениях и спорах, как мужчины; и в обществе, и в монашеском ордене они должны занимать подчиненное положение. Освободиться женщина может, лишь если переродится в тело мужчины. Шветамбары верят, что духовные дарования женщин не уступают мужским и что девятнадцатый Тиртханкар был женщиной. На практике даже у шветамбаров монахини занимают низшее положение в сравнении с монахами; однако они составляют большинство джайнского женского монашества. В наше время джайнских монахинь приблизительно 6 тысяч, и менее сотни из них – дигамбары. Существование многочисленного и процветающего аскетического ордена женщин – заметно превосходящего численностью джайнских монахов-мужчин (около двух с половиной тысяч), включающего в себя немало умелых преподавательниц и мудрых духовных наставниц, – для Индии уникально. В брахманистской традиции индуизма для женщины обязателен брак, и женщинам не позволено становиться странствующими монахинями.

* * * * *

Сокровища мудрости. История Бахубали

Ришабха, первый Тиртханкар нынешнего космического цикла, имел от одной жены сотню сыновей, а от второй – одного, Бахубали. Старшему своему сыну, Бхарату, он отдал большую часть наследства. Бхарат мечтал стать верховным царем и хотел, чтобы братья, которым достались меньшие земли, стали его подданными. И все они подчинились его власти, кроме Бахубали – тот отказался повиноваться. Он сказал Бхарату: «Ты независим. Я независим. Почему же я должен подчиняться тебе?»

Два войска сошлись на поле битвы. С обеих сторон выступили вперед мудрецы и сказали: «В битве двух братьев погибнут миллионы людей. Миллионы невинных будут убиты, чтобы удовлетворить гордость двух братьев. Зачем же так поступать?» И было решено, что братья сразятся один на один. Три раза предстояло им сойтись в схватке, чтобы выяснить, кто из них сильнее.

Сначала они смотрели друг другу в глаза, ожидая, кто первым отведет взгляд. В этом состязании Бахубали одолел Бхарата. Затем они сразились под водой – и здесь Бахубали одержал победу. В третий раз Бахубали схватил Бхарата и поднял над головой, чтобы ударить оземь. За это он и получил прозвание Бахубали – «Тот, у кого очень сильные руки».

Когда Бахубали держал Бхарата на вытянутых руках, в сознании его вдруг сверкнула мысль: «Кого я хочу швырнуть наземь? Родного брата. За что? За царство? За этот клочок земли? И ради этого я убью собственного брата?» И он опустил Бхарата на землю.

В этот миг Бахубали ощутил желание уйти от мира. Он прекратил войну, ушел в чащу и стоя погрузился в медитацию. Двенадцать лет он медитировал стоя. Виноградные лозы оплели его ноги. Вокруг него поселились змеи. Многие приходили к нему и убеждали его выйти из медитации, но он оставался неподвижен. И все же он никак не мог достичь полного освобождения.

Ришабху, его отца, спросили, почему Бахубали не достиг освобождения. Ришабха знал все на свете: он ответил, что перед тем, как войти в медитацию, Бахубали подумал: «Я стою на земле своего брата» – и эта мысль осталась в его сознании. Тогда Бхарат пришел к брату и воскликнул: «Эта земля не моя и не твоя – она принадлежит всем!» Едва эта мысль вошла в сознание Бахубали, он достиг освобождения.

Посреди мира, полного (как считают джайны) упадка и разложения, все же остается место надежде. Джайва – высшее личное сознание, или душа – может спастись, открыв собственную совершенную и неизменную природу и таким образом превзойдя несчастья земной жизни. Джайны, как и индуисты, и буддисты, верят, что мы возрождаемся снова и снова, пока наконец не освобождаемся от сансары – колеса рождений и смертей.

Постепенный процесс, в котором душа шаг за шагом учится извлекать себя из низшего «я» и его привязанностей к материальному миру, включает в себя очищение нравственной жизни человека до тех пор, пока в нем не останется ничего, кроме чистой дживы. В истинном своем состоянии джива всеведуща, могущественна, безмятежна, исполнена сияния, блаженна и всем довольна. Тот, кто достиг этой высшей точки своего бытия, именуется Джайна («победитель» своих страстей): отсюда термин «джайнизм». Тиртханкары были джайнами сами и другим помогали найти тот же путь, внушая им возвышенные духовные принципы.