Мирча Элиаде - История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

Вполне возможно, авторитет и посмертное влияние Абулафии резко сократились с появлением в Испании, вскоре после 1275 г., «Sepher-Ha-Zohar» ("Книги Сияния"). Эта гигантская, в тысячу страниц книга, изданная в Мантуе на арамейском языке, в истории каббалы была непревзойденной по своему влиянию. Единственная книга, которую считали канонической, она в течение нескольких веков стояла рядом с Библией и Талмудом. Написанный в псевдоэпиграфической форме, «Зогар» представляет собой богословские и дидактические дискуссии знаменитого рабби Шимона бар Йохая (II в.) со своими друзьями и учениками. Долгое время ученые считали "Книгу Сияния" компиляцией текстов различного происхождения, даже таких, где действительно есть идеи, восходящие к рабби Шимону. Но Гершом Шолем доказал, что автором этого "мистического романа" является испанский каббалист Моисей из Леона. [457] Ср.: Scholem. Major Trends, pp. 157–204. [458] Шимон бар Йохай был главным действующим персонажем книги «Зогар», почему она и считается псевдоэпиграфической. См. русское издание: Раби Шимон. Фрагменты из книги Зогар. Перевод с арамейского и комментарии М.А. Кравцова. М., Гнозис, 1994.

По мнению Шолема, в «Зогаре» представлена еврейская теософия, т. е. мистическое учение, имеющее главной целью познание и описание непостижимых деяний божества. Сокровенный Бог бескачествен и лишен каких-либо свойств; «Зогар» и каббалисты называют его En-Sof, «Бесконечное». Но поскольку сокровенный Бог действует во всей вселенной, он проявляет определенные свойства, указывающие, в свою очередь, на некоторые аспекты природы божества. Согласно каббалистам, Богу присущи десять фундаментальных свойств, сефирот, они же — десять уровней, через которые течет божественная жизнь. Имена этих десяти сефирот отражают различные модусы божественной манифестации. [459] "Мудрость" Бога (Hokhma), «ум» Бога (Bina), «любовь», или сострадание, Бога (Hessed) и т. д. Десятая сефира это Malkhuth, "королевское достоинство" Бога, обычно описываемое в «Зогаре» как мистический архетип сообщества Израиля, или Shekhinah; ср.: Scholem. Major Trends, pp. 212–213. О сефирот в "Сефер Йецира" см. выше, § 288. Все вместе сефирот образуют "объединенную вселенную" жизни Бога и представляются в форме дерева (мистическое дерево Бога) или человека (Адам Кадмон, Предвечный человек). Помимо этого органического символизма, «Зогар» прибегает и к символике слов — имен, данных Богом самому себе.

Творение происходит в Боге; это есть движение сокровенного Эн-Соф, который переходит от безмятежного покоя к космогонической деятельности и к самораскрытию. Данный акт преображает Эн-Соф, невыразимую полноту, в мистическое «Ничто», а из него уже исходят десять сефирот. В «Зогаре» трансформация «Ничто» в нечто предметное выражается символом изначальной точки. [460] Она определяется как «мудрость» Бога, Hokhma (вторая сефира). В третьей сефире «точка» становится «дворцом», «строением», тем самым обозначая сотворение мира. Bina, название этой сефиры, означает не только «ум», но и «различение»; ср.: Scholem. Major Trends, p. 219 sq. В одном пассаже (1 240b) утверждается, что творение совершается на двух уровнях — высшем и низшем; т. е. в мире сефирот и в видимом мире. Самораскрытие Бога и его развертывание в жизни сефирот составляет теогонию. "Теогония и космогония представляют собой не два различных акта творения, а два аспекта этого акта". [461] Ibid., p. 223. Это положение, главным образом, и развивает Моисей из Леона. "Первоначально все зарождалось как одно великое Целое, и жизнь Создателя пульсировала в жизни его созданий. Только грехопадение заставило Бога сделаться "трансцендентным"". [462] Ibid., р. 224. Эта идея отмечается уже у первобытных народов; ср.: Eliade. Myths, Dreams, and Mysteries, p. 59 sq.

Одна из самых значительных инноваций каббалистов — идея единения Бога с Шехиной; эта иерогамия завершает обретение Богом истинной полноты. Как говорит «Зогар», вначале этот союз был перманентным и непрерывным. Но грех Адама прервал иерогамию и стал причиной "изгнания Шехины". Только после восстановления первоначальной гармонии в Акте Искупления "Бог станет один, и Его имя станет одно". [463] Scholem. Major Trends, p. 232. Как замечает Шолем (р. 235), каббалисты попытались открыть тайну пола в самом Боге. Еще одной оригинальной чертой «Зогара» является интерпретация зла как манифестации — или сефирот — Бога (Шолем, ibid., p. 237 sq., указывает здесь на параллель с мыслью Якоба Бёме). Что касается идеи трансмиграции душ, идеи первоначально гностической, то впервые она встречается в «Бахире» (см. ibid., р. 242 sq.), но станет популярной с ростом известности "новой каббалы" Цфата, в XVI в.; ср.: Scholem. The Messianic Idea in Kabbalism, p. 46 sq.

Как мы отметили выше, каббала вновь ввела в иудаизм некоторые идеи и мифы, связанные с религиозностью космического типа. К санктификации жизни посредством трудов и обрядов, предписанных Талмудом, каббалисты добавляют мифологическую валоризацию Природы и Человека; у них приобретает важность мистический опыт, и появляются даже некоторые темы гностического происхождения. В этом феномене «открытости» и в попытке ревалоризации природы и человека можно разглядеть ностальгию по тому религиозному универсуму, где Ветхий Завет и Талмуд сосуществуют с космической религиозностью, с гностицизмом и мистикой. Нечто похожее появляется в «универсалистском» идеале некоторых философов-герметиков итальянского Возрождения.

Одним из последствий вытеснения евреев из Испании в 1492 г. стало превращение эзотерического учения каббалы в популярную науку. До катастрофы 1492 г. интерес каббалистов был направлен больше на Творение, чем на Искупление: тот, кто знал историю мира и человека, мог, в конце концов, вернуться в изначальное состояние совершенства. [464] Scholem. Major Trends, p. 244 sq. Уточним, однако, что задолго до 1492 г. некоторые каббалисты объявили именно этот год катастрофы годом Искупления. Изгнание из Испании показало, что Искупление означает как освобождение, так и катастрофу; ibid., р. 246. Но после изгнания каббалу наполнил пафос мессианизма; «начало» и «конец» оказались связаны воедино. Катастрофа приобрела искупительную ценность: она стала символом родовых мук мессианской эры (ср. § 203). Отныне жизнь надо было понимать как существование в изгнании, а страсти изгнания объяснять некоторыми смелыми теориями относительно Бога и человека.

Для новой каббалы смерть, покаяние и новое рождение суть три великих события, которые могут возвысить человека до блаженного единения с Богом. Угрозой для человечества является не только его собственная развращенность, но и испорченность мира, которая была спровоцирована отделением «субъекта» от «объекта» — первой трещиной в творении. Выдвигая на первый план смерть и новое рождение (понимаемое как реинкарнация или духовное возрождение, обретенное в результате покаяния), пропаганда каббалистов, посредством которой новый мессианизм прокладывал себе дорогу, завоевала широкую популярность. [465] Доктрина метемпсихоза придала новую ценность ужасам Изгнания. Самая большая трагедия для души — быть «отверженной» или «обнаженной»; это состояние, препятствующее реинкарнации и даже допуску в Ад; ср.: ibid., p. 250.