Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.3

раз, когда это необходимо: либо чтобы смириться, либо чтобы воздать хвалу Богу. По этой причине наш Господь в древности повелел в Законе, чтобы весь народ публично исповедовался в храме устами священника (Лев 16:21). Он предвидел, что это будет хорошим средством побудить каждого открыто признать свою вину. И ещё это нужно для того, чтобы, сознавая своё бедственное положение, мы славили между собой и перед всеми людьми милосердие Божье.

II. Итак, именно такой род исповеди должен быть общепринятым в Церкви. При этом к нему, помимо обыкновения, особенно полезно прибегать в тех случаях, когда весь народ совершил некий общий грех, так что все стали виновны перед Богом. Пример этого мы видим в торжественной исповеди, которую совершил народ по совету и настоянию Ездры и Неемии (Неем 9:1-3). Так как плен, в котором они долго страдали, разрушение города и храма и прекращение богослужения были общим бичом, дабы наказать за грехи всех, то они могли в должной мере осознать благость освобождения, только лишь исповедовавшись прежде в своих грехах. И неважно, что порой в Церкви есть невинные члены. Ибо если в больном и страждущем теле находятся здоровые члены, они не должны этим хвалиться; кроме того, невозможно, чтобы они тоже не были каким-то образом затронуты заразой и, следовательно, тоже оказались в какой-то степени виновными. Поэтому, когда нас поражает мор, война, неурожай, или какое-нибудь другое бедствие, то наше служение должно состоять в плаче и посте и в иных проявлениях смирения, но прежде всего — в исповедании грехов, от которого зависит всё остальное.

Что касается обычной исповеди, которую сообща совершает весь народ, то, помимо того, что она одобрена устами Бога, ни один здравомыслящий человек не станет отрицать заключённой в ней пользы. Ибо, когда все мы собираемся в храме, чтобы предстать перед Богом и его Ангелами, то с чего нам следует начать, как не с признания своего недостоинства? Кто-нибудь возразит, что мы делаем это во всех молитвах, так как, молясь, мы всегда исповедуемся в своих грехах. Да, верно; но если вспомнить, насколько велики наши небрежение и леность, то никто не сможет отрицать святость и полезность предписания, чтобы христианский народ призывали и увещевали смириться явным образом и в особом действе. Хотя церемония, предписанная Богом израильскому народу, составляла часть преходящих древних ритуалов, в каком-то смысле она относится и к нам. И действительно, мы видим, что в хорошо устроенных церквах есть обычай, когда по воскресеньям служитель произносит текст исповеди — от своего имени и от имени народа, — дабы обвинить перед Богом всё собрание и попросить о помиловании42. И это служение не бывает без плода. Более того, оно служит ключом к дверям молитвы — как общей, так и личной.

12. Св. Писание рекомедует нам два рода частной исповеди. Первая касается нас самих; к ней относятся слова св. Иакова, чтобы мы исповедовались друг перед другом (Иак 5:16). Он имеет в виду, что, поверяя друг другу свои немощи, мы помогаем один другому советом и утешением. Второй род исповеди совершается из любви к ближнему, которого мы огорчили своим грехом, с тем, чтобы утешить его и примириться с ним.

Что касается первого рода исповеди, то, хотя Писание не указывает на лицо, которому мы должны её приносить и оставляет нам свободу выбора среди верующих того человека, которому нам бы хотелось исповедаться, всё-таки более прочих для этого подходят пастыри и лучше всего обращаться к ним. Я говорю так потому, что по долгу своего служения они призваны Богом учить нас, как побеждать грех и исправляться, и утешать, убеждая в доброте Бога (Мф 16:19; 18:18). Ибо, хотя служение взаимного увещевания — общее для всех христиан, оно особенно присуще служителям Церкви (ministres). Поэтому, хотя все мы должны утешать друг друга, оставаясь каждый на своём месте, но, с другой стороны, мы видим, что Бог поставил служителей быть свидетелями и как бы поручителями, дабы удостоверять в прощении грехов — ведь недаром сказано, что они прощают грехи и развязывают души. А если мы знаем, что им это поручено, то нам следует полагать, что это для нашей пользы43. Поэтому пусть каждый верующий, когда почувствует в сердце скорбь от сознания своих грехов, с которой он не в силах справиться и обрести покой, если только не получит помощь извне, — пусть он вспомнит об этом лекарстве, предложенном ему Богом: чтобы найти покой, открыться прежде всего своему пастырю, ибо его миссия — утешать Божий народ евангельским учением, как в собрании, так и с глазу на глаза.

Но нужно всегда иметь в виду, что там, где Бог не установил закона, совесть не должна подпадать под то или иное иго. Отсюда следует, что форма такой исповеди свободна и никого нельзя к ней принуждать. Необходимо лишь увещевать тех, кто может испытать в ней нужду, прибегнуть к её помощи. Далее, отсюда следует, что прибегающие к ней добровольно, по причине своих нужд не должны быть принуждаемы ни приказом,

■Таким образом, Кальвин вовсе не отвергает частную исповедь, как, впрочем, и Лютер, который видел в ней «бесконечно ценную и спасительную вещь». (Von der Beicht (1521). — Werke, VIII, 164). — Прим. франц. изд.45 ни хитростью рассказывать обо всех своих грехах, но только о том, о чём они считают необходимым рассказать, чтобы получить истинное облегчение. Добрые и верные пастыри обязаны не только сохранять за Церковью эту свободу, но и всей своей властью укреплять её, если они хотят сохранить чистоту своего служения, избежать тирании и не позволить народу впасть в предрассудки.

13. О частной исповеди второго рода наш Господь говорит у св. Матфея: «Если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф 5:23-24). Именно так следует восстанавливать любовь, разрушенную нашим грехом: признавая, что мы согрешили, и прося прощения. Этот род исповеди включает и публичную исповедь кающихся, которые совершили тяжкий проступок во вред всей Церкви. Ибо если Господь наш Иисус считает обиду, нанесённую отдельному человеку, настолько серьёзной, что отлучает от алтаря человека, огорчившего брата своего, пока тот не даст ему удовлетворения и не примирится с ним, то не больше ли оснований для того, чтобы человек, повредивший дурным поступком Церкви, примирился с нею, исповедовавшись в своём грехе? Так, кровосмеситель из коринфской церкви был вновь принят в сообщество верующих, после того как он смиренно покаялся и исправился (2 Кор 2:5-8). Как свидетельствует св. Киприан, эта форма покаяния была распространена в древней Церкви. О согрешивших перед всей Церковью он пишет так: «Некоторое время они несут покаяние. Затем они исповедуют свой грех и принимаются в общину через возложение рук епископа и клира»а.